— Мама с папой говорили тебе присматривать за мной, а не бросать! — дрожь в голосе подсказывала, что слез осталось ждать не так уж долго.
— Я и не бросаю! Я… я скоро вернусь. Правда! Честно, Сейка, ну не надо!
Но девочка уже хлюпала подозрительно покрасневшим носом.
Когда Курумо, оставив все еще ревущую сестру, выскочил во двор, там было безлюдно, словно среди ночи. Мальчик огляделся по сторонам, но никакой причины такой странности не обнаружил. Разве что из южной башни как раз сейчас выходили господин Тонгил вместе с управляющим. Полуэльф выглядел странно взъерошенным, а вот маг, напротив, собранным и мрачным. Мальчика взрослые заметили одновременно.
— псте с управляющим. к ружил. какой причинычно тихо и безлюдно, словно бы и не середина дня, а ься. овь гидр может оказать на смер Курумо, ты что здесь делаешь? — Митрил сердито шагнул к нему. Ребенок тут же сделал шаг назад, не совсем представляя, в чем провинился, но не желая попасть под горячую руку.
— Курумо, так? — маг смотрел на него со странной полуулыбкой.
— Арон, он из детей Стаи! — торопливо проговорил управляющий. — Это не заложник!
— Думаешь, не отличу оборотня от человека? — насмешливо хмыкнул маг, потом его выражение лица изменилось, стало жестким. — Я велел тебе освободить двор. Почему он здесь?
— Не знаю! Курумо, исчезни! Живо!
Мальчик попятился, не понимая, что происходит.
— Курумо, постой, — взгляд Тонгила вновь изменился, в глазах возник красноватый блеск. — Не уходи никуда, мальчик.
— Арон, остановись! — Мэа-таэль стиснул плечо мага. — Хоть немного подумай. Он же из Стаи! Хочешь потерять верность серых братьев?
Тонгил не ответил, продолжая смотреть на ребенка.
— Курумо, вон отсюда! — рявкнул Мэль на мальчишку. — Быстро!
Тот попятился, не совсем понимая, что нужно делать. С одной стороны, приказ мага — а приказы господина Тонгила должны выполняться без рассуждений, это знали все, живущие в замке. С другой — и сам маг, и управляющий вели себя странно… И этот взгляд Тонгила, словно бы Курумо не живой человек, заслуживающий хоть каких-то эмоций, пусть даже раздражения, с каким взрослые иногда относятся к детям, а предмет, неодушевленная вещь.
Мальчик попятился, следя за малейшим выражением эмоций на лице мага, — но тот продолжал все также молча, с тем же странным выражением смотреть на него. Тогда Курумо развернулся и побежал.