Зеркало ожило. Паутина трещин вздрогнула, колыхнулась и пропала, исчезли мутноватые пятна — Арон смотрел теперь словно бы в чистейшую водную гладь, где отражалось совсем другое лицо — лицо его бывшего лучшего друга. Выражение лица Венда один в один показывало то удивление, которое испытал Арон.
Несколько мгновений северянин не знал, что сказать или сделать, и Венд явно чувствовал то же самое. Потом губы Арона шевельнулись в приветствии — в унисон тому, что сделал Венд. Северянин вздрогнул — если Венд действительно видит его, то почему ведет себя столь странно? Почему в зеркале отражается каждая эмоция, каждое движение, которые принадлежат Арону? Может быть потому, что это именно зеркало?
Мужчина перевел взгляд на свои руки, держащие магическую вещь — и едва не выронил ее. Эти кисти рук, эти пальцы — они были не его. Другой формы, чуть короче, чуть грубее, с более круглым рисунком ногтей. Арон поднял правую руку и осторожно провел по лицу — отражение Венда сделало то же самое. Лицо… оно больше не было его лицом. Крупная горбинка на носу, более широкие скулы, шрам на правой щеке… У Арона на лице не было шрамов; не было ни в той, ни в этой жизни.
Воин опустил зеркало на землю, чувствуя, как слегка дрожат руки. Зеркало превращений, легенда о том, как один взгляд в зачарованное отражение позволял превратиться в того, о ком человек думал. Можно было стать кем угодно — на одну ночь.
Арон вновь посмотрел в зеркало и пожелал увидеть собственное лицо. Ничего не изменилось. Северянин мысленно сфокусировал магию, по-прежнему бурлившую в нем, и направил на отражение, приказывая вернуть, как было. Из зазеркалья на него продолжал смотреть Венд.
Последнюю безуспешную попытку вернуть собственную внешность Арон сделал около часа назад и теперь лежал на спине, глядя в небо, мерцающее звездами сквозь густую крону. Летом северные ночи коротки, настоящая темнота приходит едва ли на несколько часов. Теплый воздух, нагретая за день земля под толстой попоной, которую воин приспособил под походную постель, — если бы не неожиданное превращение, Арон искренне бы наслаждался этой ночью. Тем более, что жажда схлынула полностью, оставив его в состоянии довольства жизнью, какое он не испытывал уже несколько лет. Да, всегда и во всем есть маленькое «но».
Было похоже, что воздействие зеркала затронуло только его внешность, поскольку магия все так же пела в его крови, и никаких воспоминаний из жизни Венда в голове не появилось.
Костер, лишенный магической подпитки от уснувшего хозяина, незаметно погас. Иногда мимо поляны проскальзывали звериные силуэты, но ни один не решился приблизиться к человеку. Магическую ауру звери чувствовали куда лучше людей. Чувствовали и боялись.