— Ты тупой или прикидываешься? С «кислотой» и в этом платье!
— И правильно, что сожгла, — заворчала попадья, входя в зал и переваливаясь с ноги на ногу, точно утка. — Срамотища! Но ты меня, Анечка, все равно прости. Ну что ж теперь? Платьишко это не хуже. Совсем новое, Варя и года его не проносила. А ты в нем хороша!
Услышав это, Ася просияла, подбежала к Джону и стала вертеться перед ним, подражая манекенщицам, крутя подолом и обнажая высокие ножки почти до трусиков. Бедная попадья, глядя на это, плюнула и в сердцах пошла обратно на кухню, бормоча: «Как ты эту вертихвостку ни одень…»
— Правда хороша? — спросила Ася.
— Очень! — честно признался Джон. — Совсем как взрослая девочка.
— Сам ты взрослый мальчик! — надулась Ася.
Настроение ее вмиг испортилось. Она с досадой махнула рукой и отправилась за попадьей на кухню. Оттуда доносилось шипенье масла и дразнящий запах жареного домашнего теста — Анастасия Ивановна стряпала свои фирменные пирожки с грибами, яйцом и луком.
Послышался тихий смех.
— Да, юноша! Непростая девушка, — сказал Тихон. — Трудненько тебе с ней придется.
— Почему мне? — фыркнул Половинкин.
Отец Тихон грустно взглянул на него и промолчал.
— А где Петр Иванович? — спросил Джон.
— Где ж ему быть? — крикнула из кухни попадья. — В храме он, на службе. Истомились без него наши бабы. Каждое утро спрашивали.
Тихон Иванович осуждающе покачал головой.
— Большой грех ревновать Петра к прихожанкам, — сказал он. — Пеки лучше пироги. Скоро дети с огорода вернутся.
Попадья смолчала.
— Тихон Иванович, — понизив голос до шепота, спросил Джон, — не может быть, чтобы это были всё… их дети?
— Ты хочешь знать, нет ли среди родных детей еще и приемных? Нет.
— Это удивительно! — воскликнул Джон. — Ведь их человек двенадцать, не меньше!
— Тринадцать, — уточнил отец Тихон. — Петр Иванович нарочно взял тринадцатую девочку, чтобы отучить жену от суеверного страха перед числом тринадцать.
— Так все-таки взял?
— У Чикомасовых нет родных детей. Эти дети из того самого детского дома, где вы с ним вчера были.
— Интересно, — помрачнел Джон, — по какому принципу они их себе отбирали?
— Ах вот ты о чем. А принцип самый простой. Это всё дети с ослабленным здоровьем и серьезно нарушенной психикой. По-настоящему их место не здесь и не в интернате, а в больнице. Так что ты, милый (Тихон неприятно засмеялся), попал в самый натуральный сумасшедший дом. Пьющий поп, больная попадья, ненормальные дети и я — юродивый.
— Можно мне на службу? — спросил Джон.
— Сходи, — обрадовался отец Тихон.
— И я с тобой! — крикнула Ася, выскакивая из кухни.