действительности и трудной московской жизни. О не менее
трудной эстонской.
Каша закончилась. Олег с удивлением взглянул на пустую
тарелку.
– Попить хотите? – старушка Епифания уже была рядом, как
будто следила за обстановкой через стену.
– А что есть?
– Компот, чай, кисель… Кисель очень вкусный из наших яблок
и груш.
– Если можно, киселя, только немного, стаканчик.
Ольга принесла кисель. Не стакан и не чашку, а опять эмали-
рованную миску полную, до краев! Литр не меньше. Спорить или
что-то говорить сил и желания не было. Олег махнул рукой про
себя и принял из рук Ольги посудину. На мгновение, не больше,
руки их случайно соприкоснулись, и Олег вспомнил, остро и
24
заново ощутил то, недельной давности, его случайное
прикосновение к юному женскому телу, за которое он получил
удар поддых. Олег поднял на Ольгу глаза, но что здесь можно
было ожидать? Послушница улыбнулась ему, в третий раз
пожелала приятного аппетита и скрылась в кухне, а Олег вернулся
из мира душевных переживаний в мир реальный, где его ждал
кисель.
Кисель стоял на столе, колыхаясь, как студень, пить его было
невозможно, пришлось, есть ложкой. Попутно Олег съел еще пару
кусков хлеба.
Водители попрощались и ушли.
Олег закончил свой неожиданный обед, поднялся с некоторым
трудом, поблагодарил за вкусную и здоровую пищу в
приоткрытую дверь кухни и вышел на свежий воздух. Отды-
шаться нужно было… Состояние такое, будто после доброй
выпивки, мысли текли вяло, работа и жизнь были далеко.
Стояла столь редкая для Прибалтики и для конца августа те-
плая летняя погода. Олег взглянул на часы, полчаса еще не
прошли, и он присел на широкую скамью. Затем лег, свесив ноги
с торца скамьи, и практически провалился в сладкий
послеобеденный сон.
Проснулся он оттого, что на лицо упала какая-то тень. Олег
открыл глаза, рядом, заслоняя ему солнце, мешавшее увидеть
черты лица, стояла молодая женщина, и в золотом ореоле
солнечного света Олег не узнал, а угадал кто это. Он неловко
повернулся на скамье, пытаясь встать, правая нога затекла,
подвела его, и Олег упал со скамьи, успев подставить руки, да и,
по-любому, ударился бы не больно, падал не на дорожку, а на
мягкую землю. Вскочил на ноги. Ольга звонко смеялась, пока он
отряхивал от сухой травы брюки:
– Теперь мы квиты, ты меня уронил, я тебя! Не больно, наде-
юсь?
– Да я заснул, со сна как-то неловко повернулся…
– Меня Епифания отпустила воздухом подышать, с утра на
кухне готовить помогаю.
Олег уже успел заметить, что у послушницы вид усталый,
платок потемнел от пота и руки красные. Ольга, заметив его
взгляд, скрыла ладони под передником.