поскольку мед у них забрали, а пчелкам что-то кушать надо....
Наконец, мед для кухни затарили. Обратный путь оказался
несколько длиннее, останавливались несколько раз, чтобы
передохнуть, ведра с медом оказались тяжелее мешка с сахаром,
да и дорога – в гору. Опять болтали. Тут без тонких тем не
обошлось.
– Олег, а ты верующий?
– Конечно!
– Православный?
– Да.
– Тебя родители, крестили и научили молиться?
– Крестить-то крестили, но, ни чему не научили, сам учился.
– А как?
Путь Олега к религии, человека, в общем-то, еще десять лет
назад практически неверующего, был типичен для многих, кто
прошел смутные перестроечные годы. Родители его окрестили,
когда ему было года четыре. Сами из крестьян, в крестьянских
семьях все верили. Но родители не научили сына никакой
молитве, ни тому, как в храме себя вести. Нельзя сказать, что
Олег не бывал в церкви. Захаживал. И в детстве, интересно было
поглазеть на иконы, на немногочисленных молящихся людей. В
годы обучения в институте – свечку к иконе Николая - Угодника
перед экзаменом поставить, подстраховаться, что ли. А
перекрестился первый раз, уже лет двадцать пять ему было, на
отпевании в церкви умершего у приятеля отца. Неловко стало, что
все кругом крестятся, а Олег – нет.
В начале девяностых, когда невыносимо трудно было и с ра-
ботой и с пониманием, как жить дальше, Олег и его жена, он
тогда еще женат был, стали ходить в храм чаще. Несколько раз в
12
году могли и службу отстоять. Жена подарила Олегу серебряный
крестик с позолоченным Спасителем, и Олег носил его, не
снимая.
Но окончательно и бесповоротно Олег пришел к Богу после
следующего случая, вернее череды случаев в его семье и его
жизни.
Уже вроде наладилось с работой и с достатком в семье. Шел к
концу кризис, вызванный российским дефолтом. Хотя и сейчас
приходилось вкалывать без выходных и с длинными рабочими
вечерами, Олег даже смог позволить себе отпуск, первый лет за
пять, тогда съездили с женой Леной в жаркую пряную Турцию.
Наш герой решил сделать давно откладываемую пустяшную
операцию по поводу болезни, о которой актриса Раневская
сказала: «Ни самому посмотреть, ни другим показать!». Лег в
больницу на три дня, а застрял там на месяц – послеопера-
ционное осложнение от халатности хирурга, которому вроде и
денег дополнительно проплатили и литр хорошего виски
поставили. После операции Олег очнулся от невыносимой боли,
буквально на стену бросался. Медсестра не могла вколоть ничего
сильнее анальгина, не у кого было спросить разрешения. Хирург
Н. после операции отправился пить виски, дежурному врачу было