Впервые за долгое, слишком долгое время Саша почувствовала настоящий драйв – покалывание изнутри веселых иголочек, бурление всего своего существа.
– Это они разминаются еще, стандарт гоняют, – сказал Стив. – Я их слышал в Новом Орлеане во время Марди Гра. Вот это был ядерный взрыв!
Мелодии, которые играл клавишник, сменялись вокализом, потом вступил контрабасист, зазвучали роскошные диссонансы, все это было приятно, как бокал красного вина… И вдруг, даже непонятно как, будто бы сама собою, музыка стала разрастаться, разрастаться, превратилась в живой переливающийся шар, заполнила все пространство зала, все пространство у Саши внутри, и Саша почувствовала, как охватывает ее восторг, и стала подпевать, это вышло как-то само собою…
– О! – воскликнул Стив. – Ты теперь поешь блюз, Алекс?
– Нет. – Саша удивленно покачала головой. И, оглядевшись, засмеялась: – Да здесь весь зал поет блюз!
– Но не у всех получается так, как у тебя, – возразил он.
Огромный чернокожий контрабасист помахал Саше рукой и, живо спрыгнув со сцены, подскочил к ее столику.
– Спой со мной! – пригласил он и, не дожидаясь ответа, схватил Сашу за руку своей здоровенной мягкой лапищей. – Пойдем, пойдем!
Саша засмеялась. Это был обычный аттракцион джазовых концертов – вытаскивать зрителей из зала на сцену. Что ж, почему нет? Драйв, который она ощутила, когда музыканты только заиграли, возрос теперь неимоверно! Ей не только петь хотелось, но и приплясывать. И смеяться.
«Смех без причины – признак дурачины», – говорила Нора, когда маленькие Саша с Любой орали, прыгали и хохотали до полной одури.
Ну и пусть! Ей и хотелось сейчас быть дурачиной.
Она взобралась вместе с контрабасистом на сцену.
– Ну, – спросил он, – что ты будешь петь?
– Твой контрабас играет слишком мало нот! – засмеялась Саша. – Ты за мной не угонишься!
– Пхе! – фыркнул контрабасист. – Ты пой давай, а там поглядим.
«А ты играй давай!» – весело подумала Саша.
Ей почему-то пришла на ум ария Царицы Ночи из «Волшебной флейты». Интересно, как она будет звучать в виде блюза, да еще под аккомпанемент джазового контрабаса?
Тем более что по-настоящему, как пела она эту арию в Метрополитен-опера, больше она петь ее и не может.
Когда Саша запела, контрабасист явно удивился, несмотря на всю свою невозмутимость. Клуб был старый, с репутацией, сюда приходили настоящие ценители джаза, и с чего вдруг эта дамочка взялась петь Моцарта – так он, конечно, подумал. Саша улыбнулась и развела руками – сам, мол, напросился! Музыкант снова фыркнул, поднял смычок – и вдруг со струн его массивного инструмента сорвались такие звуки, что пришло время удивляться Саше.