Тоска по дому снова охватила Джека. Тоска по дому, тоска по матери. Она волной прокатилась по его сознанию, и его сердце заныло: Мама! Мамочка! Господи, почему я здесь? Мама!!! Что она делает сейчас, в данную минуту? Сидит у окна и смотрит на океан, отложив в сторону открытую книгу? Или смотрит телевизор? А может, она в кино? Или спит? Или… умирает?
Умерла, закончил за него злобный голос. Умерла, Джек. Совсем умерла.
Нет!!!
Он почувствовал, как горячие потоки слез застилают глаза и стекают по щекам.
— Почему такой печальный, малыш?
Он вытер глаза, посмотрел вверх и увидел продавца ковров, беспокойно глядящего на него. Он был такой же большой, как шашлычник, его руки и грудь тоже покрывала татуировка, но у этого человека улыбка была открытой и светлой.
— Ничего, все в порядке, — сказал Джек.
— Если «ничего» заставляет тебя выглядеть таким образом, тогда подумай о «чем-нибудь».
— Неужели я так плохо выгляжу? — спросил Джек, слегка улыбаясь.
Он произнес эти слова совершенно автоматически, в этот момент не осознавая, где он и кто он, — может быть, поэтому продавец ковров не уловил в его речи ничего странного или выбивающегося из ритма.
— Э-э, мальчуган, да ты выглядишь так, как будто потерял своего лучшего друга. Как будто с севера пришел Дикий Белый Волк и сожрал его у тебя на глазах, орудуя серебряным ножом и вилкой.
Джек снова улыбнулся. Продавец ковров отвернулся и из маленькой коробки справа от самого большого ковра взял какой-то овальный предмет с короткой рукоятью. Когда он повернул его так, что на него попал луч солнечного света, Джек увидел, что это зеркало. Оно было маленьким и грязным — глядя на него, можно было подумать, что его только что облили молоком и присыпали пеплом.
— Подойди сюда, мальчик, — сказал продавец ковров. — Посмотри на себя и удостоверься, что я прав.
Джек посмотрел в зеркало и открыл рот — он был настолько ошеломлен увиденным, что сердце едва не перестало биться. Это был, несомненно, он, но выглядел он как житель Острова Развлечений в диснеевском варианте «Пиноккио», где некий злой волшебник, стреляющий из водяного пистолета и курящий сигары, превращал мальчиков в осликов. Его глаза, обычно круглые и голубые, какими их сделало англосаксонское происхождение, теперь стали коричневыми и узкими. Волосы, жирные и свалявшиеся, свисали с головы наподобие гривы, неровными прядями спадая на лицо. Он поднял руку, чтобы отбросить их назад, рука нащупала только кожу лба, но в зеркале его пальцы поправили волосы! Он услышал, как смеются вокруг довольные люди. Самое удивительное, что уши Джека-ослика свисали ниже подбородка. Пока он смотрел, одно из них шевельнулось.