В трубке раздался тихий электронный шорох, такой звук издает песок, когда ветер гонит его по пляжу.
— У меня все нормально, — ответила Лили. — Мне даже немного лучше. Я совсем не болею, если ты об этом беспокоишься. Мне хотелось бы знать, где ты сейчас?
Джек помолчал секунду, в трубке снова зашуршало.
— Я в Огайо. Очень скоро я буду у Ричарда.
— Когда ты вернешься, Джеки?
— Я не знаю…
— Не знаешь! Клянусь, малыш, если б твой отец не называл тебя этим дурацким именем — маленький странник — и если б ты тогда попросил об этом десятью минутами раньше или двумя минутами позже…
Громкий треск поглотил конец фразы, и Джек вспомнил, как она выглядела в кафе — изможденная, осунувшаяся, старая женщина. Когда треск прекратился, он спросил:
— У тебя нет проблем с дядей Слоутом? Он не беспокоит тебя?
— Я плюнула твоему дяде Моргану в морду и послала его ко всем чертям, — сказала мама.
— Он был у тебя? Он приезжал? Он все еще преследует тебя?
— Я отделалась от Слоута дня через два, как ты ушел, сынок. Можешь больше об этом не беспокоиться.
— Он не сказал, куда собирается? — спросил Джек, но, как только эти слова вылетели из его рта, раздался такой телефонный треск, что казалось, он может насквозь просверлить голову. Джек поморщился и убрал трубку от уха. Ужасный шум был таким громким, что любой проходящий по коридору мог его слышать.
— МАМА! — крикнул Джек, прижимая микрофон к губам, насколько это позволяла трубка. Но свист, треск и шорох только усилились. Потом раздались какие-то смешанные голоса, обрывки мелодий, как будто между двумя телефонными станциями на полную громкость врубили ненастроенный приемник.
Неожиданно все стихло. Джек поднес трубку к уху, но услышал только черную тишину мертвого воздуха.
— Алло, — сказал он и постучал по корпусу автомата.
Плотная тишина телефонной линии, казалось, давила на голову. Откуда-то издалека раздался длинный гудок, ровный и чистый. Джек опустил правую руку в карман за следующей монетой.
Разыскивая монету, он левой рукой все еще держал телефонную трубку возле уха. Мороз пробежал по коже, когда он услышал, что гудок неожиданно прервался.
Голос Моргана Слоута был близким и чистым, как будто старый добрый дядя Морган разговаривал из соседнего аппарата:
— Уноси свою задницу домой, Джек. — Слова резали воздух, словно скальпель. — Уноси свою задницу домой, пока мы тебе не помогли.
— Подождите, — сказал Джек, словно просил время на раздумье. На самом деле он был слишком напуган, чтобы понимать, что он говорит.
— Чего еще ждать, идиот? Ты — убийца. Скажешь, не так? Ты убийца. Поэтому мы не можем больше ждать. Или ты добровольно возвращаешься в Нью-Хэмпшир сейчас же, или ты возвращаешься туда в мешке.