Даже самая большая коровца едва достигала четырех футов в высоту. У них была пушистая шерсть с тем же мутноватым оттенком, какой имели глаза Волка, — по крайней мере тогда, когда они не горели, как праздничные фонари Хэллоуина. Головы оканчивались короткими закрученными назад рогами, которые, похоже, абсолютно ни на что не годились. Волк прогонял их с дороги. Они шли степенно, без малейшего намека на страх. Если овца или корова боднет этого парня, думал Джек, пока он будет приходить в себя, я успею убежать отсюда подальше.
Но Волк понравился Джеку. Внешне. Точно так же, как Элрой вызвал у него неприязнь и страх. Хотя внешние различия между ними невозможно было уловить. Разве что Элрой слегка покозлистее, а Волк слегка… поволчистее.
Джек медленно подошел к тому месту, где Волк собирал свое стадо. Он вспомнил, как крался на цыпочках через боковой коридор дискотеки Апдайка к пожарной двери, ощущая близкое присутствие Элроя, чувствуя его запах, как корова, возможно, чувствует запах Волка. Он вспомнил руки Элроя, вытягивающиеся и покрывающиеся шерстью, вспомнил его распухающую шею, его зубы, превращающиеся в желто-черные клыки.
— Волк!
Волк повернул к нему свое довольное лицо. Его глаза сияли ярким оранжевым огнем и выглядели в этот момент одновременно и дикими, и умными. Затем огонь погас, и они снова стали мутными и красновато-коричневыми.
— Скажи, Волк, ты… оборотень?
— Конечно, — ответил Волк и еще раз улыбнулся. — Ты попал в самую точку, Джек. Волк!
Джек сел на камень, задумчиво глядя на Волка. Ему казалось, что невозможно удивиться больше, чем он уже был удивлен, но Волк без особых усилий разрушил это впечатление.
— Как поживает твой отец, Джек? — спросил он тем небрежным тоном, каким люди обычно справляются о здоровье чьих-либо родителей. — Как поживает Фил? Волк!
4
Несколько секунд Джек сидел открыв рот, без единой мысли, словно ничего не передающая радиостанция. Затем лицо Волка изменилось. Выражения счастья и детской непосредственности то одновременно появлялись на нем, то сменяли друг друга. Джек заметил, что ноздри Волка часто раздуваются.
— Он ведь умер, да? Волк! Прости меня, Джек. Черт бы меня побрал! Я дурак! Дурак! — Волк ударил себя кулаком по лбу и на этот раз действительно взвыл. Это был звук, холодящий кровь. Стадо коров беспокойно озиралось.
— Да, это так, — ответил Джек. Он услышал свой голос как бы со стороны, словно говорил не он, а кто-то другой. — Но… откуда ты знаешь?
— Твой запах изменился, — просто ответил Волк. — Я узнал, что он умер, потому что это было в твоем запахе. Бедный Фил! Такой хороший был парень! Я могу тебе сказать это прямо здесь и прямо сейчас, Джек! Твой отец был хорошим парнем! Волк!