Сейчас, стоя перед своей машиной на окраине Льюисбурга, Слоут вытащил ключ и посмотрел на него. Так же как и медиатор Джека, оловянный ключ в Долинах превращался во что-то другое. Однажды, возвращаясь оттуда, он обронил ключ в коридоре здания своего старого офиса. И должно быть, немного волшебной силы из Долин осталось в нем, потому что этот идиот Джерри Бледсо поджарился не больше часа спустя. Поднимал ли Джерри ключ? Или, может, просто наступил на него? Слоут этого не знал, да и не очень-то хотел знать. Какое это имеет значение? Ему было совершенно наплевать на Джерри — учитывая, что подручный имел страховой полис, предусматривающий двойную компенсацию за смерть от несчастного случая (эту информацию Слоут получил от управляющего зданием, с которым они время от времени покуривали «косячок»). Морган едва не обезумел от своей потери. Нашел ключ Фил Сойер, он протянул его со словами: «Эй, Морган, это твоя игрушка? Поищи-ка у себя дырку в кармане. Я нашел его в коридоре, после того как вынесли бедного Джерри».
Да, в коридоре. В коридоре, где пахло мотором грузовика, который девять часов подряд гнал на предельной скорости. В коридоре, где все почернело, обгорело и оплавилось.
Все, кроме этого маленького оловянного ключика.
Который в ином мире служил чем-то… ну вроде громоотвода и который Слоут сейчас вешал на шею на блестящей серебряной цепочке.
— Ну вот, Джек, — сказал Слоут почти нежным голосом. — Настало время положить сокрушительный конец всей этой смехотворной истории.
Волк говорил о многих вещах, в то же время пытаясь увести свой скот с дороги и погнать его к ручью на запад. Когда Джек спросил его, где он живет, Волк лишь неопределенно махнул рукой на север. Он сказал, что живет со своей семьей. Когда же несколько минут спустя Джек попросил уточнить, Волк удивился и сказал, что у него нет ни жены, ни детей и что он не собирается возвращаться в это место, которое он назвал «большой норой под луной», по меньшей мере год или два. Потом он посмотрел в сторону «большой норы под луной», и на его лице расплылась похотливая ухмылка.
— Но ведь ты сказал, что живешь со своей семьей?
— О семья! Они! Волк! — Волк рассмеялся. — Конечно же! Они! Мы все живем вместе. Чтобы пасти скот. Ее скот.
— Королевы?
— Да. Дай Бог ей многих лет жизни! — Волк замер в смешном подобии салюта — слегка наклонившись вперед и прикоснувшись правой рукой ко лбу.
Дальнейшие расспросы поставили все на свои места — по крайней мере Джек так считал. Волк был холостяком (хотя это слово едва ли сюда подходит). Семья, о которой он говорил, оказалась огромным сообществом — семьей Волков (а не семьей одного Волка). Они были кочевниками и перемещались с места на место по широкому пустому пространству восточнее Пограничных застав, но западнее Поселений, под которыми Волк скорее всего подразумевал города и деревни на востоке.