— Я ношу его все время, никогда не снимаю, — сказал Волк. — Моя мама хотела его выкинуть, когда я проносил его лет пять или около того. Сказала, что он скоро разлезется! Сказала, что я вырос из него! Волк! Сказала, что от него осталась лишь одна нитка и несколько лоскутков и она удивляется, почему он еще держится на мне! Я никогда его не выкину! Она купила немного материи у бродяги, который шел к Пограничным заставам! Я даже не знаю, сколько она заплатила. Волк! По правде говоря, Джек, я боюсь спросить. Она покрасила ее в синий цвет и сшила мне шесть пар брюк. Я сплю на них теперь! Волк! Волк! Чертовски удобная подушка!
Волк улыбнулся одновременно так открыто и так задумчиво и печально, что Джек не удержался и взял его за руку. С ним никогда раньше не происходило ничего подобного тому, что было сейчас, и Джек почувствовал, как ему этого не хватало. Так приятно было сжимать теплую сильную руку Волка.
— Я так рад, что тебе нравился мой папа, — сказал он.
— Нравился! Нравился! Волк! Волк!
И все тревоги полетели к чертям.
Волк замолчал и настороженно осмотрелся по сторонам.
— Волк, что слу…
— Тшш!
И тут Джек услышал. Более чувствительные уши Волка раньше уловили звук, но он так быстро нарастал, что вскоре, как показалось Джеку, его услышал бы даже глухой. Животные беспокойно озирались; некоторые начали двигаться прочь от источника звука, сбились в тесные кучки. Звук был такой, словно кто-то раздирает кроватную сетку посередине, только в тысячу раз громче. Звук все нарастал, нарастал, нарастал… пока Джек не почувствовал, что начинает медленно сходить с ума.
Волк вскочил на ноги. Он выглядел ошеломленным, сбитым с толку и испуганным. Раздирающий звук — этакое мурлыканье гигантской кошки — продолжал нарастать. Скот заблеял и замычал еще громче. Кое-кто направился к ручью, и, когда Джек посмотрел в ту сторону, одно из животных уже с плеском бросилось в воду, к нему немедленно присоединились остальные. Воздух наполнился беспорядочным ревом. Другой берег ручья был низким и болотистым, поросшим зеленым камышом. Первая коровца, добравшаяся до него, глубоко завязла.
— Черт бы его побрал, этот негодный скот! — воскликнул Волк и помчался к ручью.
— Волк! — крикнул Джек, но Волк уже не слышал. Да Джек и сам едва мог разобрать свои собственные слова за этим душераздирающим мурлыкающим звуком. Он обернулся направо, в сторону ручья, и замер от удивления. В воздухе что-то происходило. В трех футах над землей возникла огромная дыра, с пенящимися, будто кипящими краями. Сквозь дыру Джек видел Западную дорогу, но очень неясно — словно сквозь горячий, колышущийся воздух над обогревателем.