В длинной, заставленной шкафами, коробками и ящиками комнате высокий мальчик с бледным отсутствующим лицом лунатика обследовал полки и выбрал одежду для них.
— И туфли, выдай им рабочие туфли, в которых можно ходить весь день, — сказал Зингер, повернувшись к двери и принципиально не глядя на мальчика. Холодное отвращение — еще одна вещь, перенятая у Преподобного Гарднера.
Наконец мальчик выставил огромные черные ботинки тринадцатого размера в центр комнаты, и Джек натянул их на ноги Волка.
Узкий коридор прорезал верхний этаж здания на всю его длину. В нем было около пятидесяти футов. Ряды узких дверей с врезанными глазками тянулись по каждой из сторон. Для Джека этот так называемый «Дом» с каждой минутой все больше и больше был похож на тюрьму.
Зингер остановился у одной из дверей.
— В первый день никто не работает. Для вас все начнется завтра. Так что пока оставайтесь здесь и читайте свои Библии до пяти часов. Я приду за вами и поведу на исповедь. И переоденьтесь в нашу одежду!
— Ты хочешь сказать, что собираешься запереть нас здесь на три часа? — спросил Джек.
— А ты хочешь, чтобы я водил тебя за руку? — спросил Зингер, и его лицо опять покраснело. — Суди сам — если б ты попал сюда по своей воле, я мог бы позволить тебе побродить вокруг, ознакомиться с местом. Но ты бродяга и доставлен сюда из полицейского управления, значит, ты можешь быть преступником. Наверное, через тридцать дней вы и станете добровольными жителями нашего «Дома», если вам здесь понравится. А сейчас идите в комнату и молитесь во славу Господа, как должен делать любой человек.
Он вставил ключ в дверь и отошел в сторону.
— Заходите. У меня еще много дел.
— А что будет со всеми нашими вещами?
— Тупоголовые бараны! Неужели вам еще понадобится этот хлам?
Джек с трудом удержал себя от ответа. Зингер вздохнул:
— Хорошо, мы сохраним это все для вас. В кабинете Преподобного Гарднера. Там мы храним наши деньги. О’кей? А теперь заходите, а то я сообщу, что вы не подчиняетесь. Я могу это сделать.
Волк и Джек вошли в маленькую комнатку. Когда Зингер закрыл дверь, над головой автоматически загорелась лампочка, освещая лишенную окон камеру с двухэтажной металлической кроватью, маленьким столиком и одним металлическим стулом. Больше ничего. Желтые пятна на белых стенах отмечали места, где раньше находились картинки, оставленные предыдущими обитателями. Замок щелкнул. Джек и Волк обернулись и увидели лицо Зингера в круглом дверном окошке.
— Ведите себя хорошо, — сказал он, ухмыляясь, и исчез.
— Нет, Джеки, — сказал Волк. Потолок был лишь в дюйме от его головы. — Мы не можем здесь оставаться.