Он стоял посреди дороги, кровь билась в висках.
Я не могу двигаться! О Господи! Боже мой! Мама! Мама! Ма-а-а-ма-а!
Он стоял посреди дороги, и воображение рисовало ему черный дилижанс, стремительно несущийся вперед, запряженный черными животными, больше похожими на пум или пантер, чем на лошадей. На окнах дилижанса висели черные занавески, впереди стоял кучер с черными волосами, дикими, сумасшедшими глазами и огромным кнутом.
Дилижанс мчался прямо на него, не замедляя скорости.
Он сбил его с ног.
Это вывело Джека из оцепенения. Он бросился вправо, сполз в канаву у дороги, зацепился ногой за один из торчащих корней, упал, покатился. Его спина, пребывавшая в относительном спокойствии последнюю пару часов, покрылась новыми ранами, и Джек скорчился от невыносимой боли.
Он поднялся и побежал в лес.
Вначале Джек хотел спрятаться за одним из черных деревьев: оно было похоже на индийскую смоковницу, которую он видел в позапрошлом году во время поездки на Гавайи, но шишковатый ствол его был липким, маслянистым и неприятным на ощупь. Джек отбежал влево и спрятался за стволом сосны.
Грохотанье дилижанса и топот коней стали еще громче. Каждую секунду Джек ждал, что они вот-вот пронесутся мимо него и полетят в сторону деревни Сторонки. Его пальцы судорожно вцепились в мягкую кору сосны. Губы были искусаны в кровь.
Прямо перед ним открывался узкий, но безукоризненно чистый просвет — туннель, ограниченный иглами лиственницы, сосны и пихты. И вот, когда Джек уже начал думать, что кортеж Моргана никогда не появится, дюжина или более конных солдат на всем скаку пролетели на восток. У того, что скакал впереди, в руках было знамя, но Джек не смог прочитать начертанный на нем девиз… Да он, честно говоря, и не хотел этого делать. Несколько секунд спустя и сам дилижанс оказался в поле зрения Джека.
Он был виден совсем недолго, всего одно короткое мгновение, но впечатление от него осталось грандиозное. Дилижанс оказался гигантских размеров каретой, не менее двенадцати футов в высоту. Мачты со знаменами, крепко привязанные к крыше прочными веревками, добавляли еще три фута. У каждой тянувшей его лошади на голове был черный султан; встречный ветер то беспощадно трепал их, то задувал назад, делая совершенно плоскими. Позже Джек подумал, что для следующей скачки Моргану потребуются новые лошади, потому что эти были уже на последнем издыхании. Пена и кровь извергались из их открытых ртов, глаза закатились. Из-под приоткрытых век виднелись только белые яблоки.
Как и в его воображении или его предвидении, черные крепдешиновые занавески трепетали в лишенных стекол окнах.