1
Примерно трое суток спустя Джек Сойер, нервы которого совсем сдали после недавнего похода через тоннель, сидел в холодной кладовой дискотеки. Его рюкзак был спрятан за грудой винных бочек в дальнем углу комнаты. Через два часа, когда танцы закончатся, Джек убежит отсюда. То, что он думал об этом таким образом — не уйдет, не покинет это место, а именно убежит, — показывало, каким безнадежным считал он свое теперешнее положение.
Мне было шесть. Джону Б. Сойеру было шесть. Джеку было шесть. Шесть…
Эта мысль, казалось бы, совершенно не имеющая смысла, пристала к нему этим вечером и крутилась в голове, не давая покоя. Он предположил, что она явилась откуда-то из глубин подсознания, чтобы показать, как больно сознание и как изранена душа. Он не знал, что эта мысль может означать, — она просто крутилась и крутилась, словно деревянная лошадка на карусели.
Шесть. Мне было шесть. Джеку Сойеру было шесть…
Снова и снова. Опять и опять.
Кладовая имела общую стену с танцевальным залом, и сегодня вечером эта стена гулко вибрировала, словно кожа на барабане. Двадцать минут назад была пятница… Дискотека была битком забита людьми. Большой плакат в левом углу бара гласил: «НАХОЖДЕНИЕ ОДНОВРЕМЕННО БОЛЕЕ 220 ЧЕЛОВЕК ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ ПРОТИВОПОЖАРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. ПУНКТ 331». Очевидно, действие пункта 331 временно прекращалось на выходные дни, потому что сейчас не менее трех сотен человек танцевали под музыку кантри-группы, именовавшейся «Дженни Велли Бойз». Это была кошмарная группа, зато они играли на электрогитарах с примочками.
«Вот увидишь, как эти ребята лабают на гитарах», — сказал Смоуки.
— Джек! — услышал он голос Лори.
Лори была женщиной Смоуки. Джек до сих пор не знал ее полного имени. Он едва слышал ее голос за грохотом магнитофона, который включился в работу, пока группа отдыхала. Все пятеро стояли за стойкой бара и пили большими глотками русскую водку.
Лори просунула голову в дверь кладовой. Ее светлые пушистые волосы, убранные назад и поддерживаемые белыми детскими пластмассовыми заколками, блестели и переливались в электрическом свете.
— Джек, если ты быстренько не притащишь эту бочку, я думаю, он тебя накажет.
— Ладно, скажи ему, что я сейчас приду.
Джек покрылся гусиной кожей, и причиной этому была не прохлада кладовой. Со Смоуки Апдайком шутки плохи. Смоуки, который носит самодельные бумажные шапки на своей длинной голове, Смоуки с огромными пластиковыми вставными зубами, с проседью в волосах и с каким-то гробовым спокойствием, Смоуки со страшными коричневыми глазами, Смоуки Апдайк, который до сих пор был в какой-то степени непонятен Джеку — и это пугало его, — явно собрался сделать его своим пленником.