Не хотел, но все же сказал вполне прямо, и даже удивился, что она не обиделась.
Сама нарвалась, чего обижаться.
— Почему вы позволяете с собой так обращаться? — спросил Мартин проникновенно, устыдившись своих слов.
— Как? — не поняла Анна, не предполагая, какие мысли не ее счет возникли в голове у Мартина.
— Он привел вас на прием к отцу, но назвал невестой девушку, с которой едва знаком! Вы действительно его секретарь?
— Да.
— Давно?
— Две недели, — Аня понимала, что если Иван тесно сотрудничал с Мартином, то возможно он мог знать настоящую секретаршу Вангога, а значит, надо было придумать, что-то что могло происходить в его отсутствие в Лондоне.
— И он уже взял вас с собой, при том, что ехал он не по делам? Он крайне редко берет с собой секретарей, а если и берет, то для того, чтобы они решали не слишком важные дела, в то время как он сам развлекается, и они не столь прелестны!
— Спасибо хоть на этом! — произнесла Анна с сарказмом.
— Вы ведь русская, зачем вы говорите с акцентом? Для кого предназначена ваша маска? Вам ведь не нужен сам Вангог, иначе вы не относились бы ко всему этому зрелищу столь спокойно. Но вам нужен этот прием, словно…
Мартин остановился. В голове словно что-то щелкнуло, что-то сошлось в одной точке. В памяти возник фрагмент из собственной сказки про Золушку. И прием этот похож на бал из настоящей сказки, и прекрасная незнакомка в лице Анны, столь загадочная и непонятная принцу Мартину, но самое главное, голос которой так сильно напоминает голос его Ульяны.
Но нет. Анна не может быть его Ульяной, она совсем не похожа на нее. И по меньшей мере у Ульяны чувство собственного достоинства гораздо сильнее, чем у этой девушки. И не мог Вангог привести на прием его Ульяну, он даже знать ее не может. Они из разных слоев общества. И…
Нет. Все это полный бред. Это только плод его фантазий, потому что он только и думает об одной Ульяне, и она теперь мерещится ему в каждой девушке.
Сев в машину, Настя и Вангог уже не могли держаться на расстоянии. Их снова захлестнула волна любви и нежности друг к другу. И только слабые остатки рассудка заставили Вангога ненадолго оторваться от Настены.
— Насть, — позвал он ее, тяжело дыша, — скажи мне, ты не передумаешь?
— Что? — она открыла глаза полные непонимания и счастья.
— Ты правда выйдешь за меня?
— Только если это произойдет не сегодня! — и она уже хотела его снова поцеловать.
— Не сегодня, — согласился Вангог и посмотрел на нее насмешливо, — Завтра!
— Что? — она испугалась.
— Завтра нам предстоит разговор с моим отцом, — объяснил он, — а потом вскоре и с твоими родителями. Думаю, им надо говорить, что мы уже давно знакомы. Но боюсь, будет очень сложно выяснить все нюансы.