Я раньше не слышала, чтобы он так говорил. Вероятно, фраза почерпнута у Рэнди.
— Сюрприз гораздо интересней, — говорит Уолт, слегка покачиваясь. — Я собирался дождаться полночи, но есть подозрение, что к этому моменту я уже буду в отключке.
Уолт оглядывает комнату, чтобы удостовериться, что он привлек всеобщее внимание. Затем продолжает, и кое для кого его слова посильнее разрыва бомбы.
— Для тех, кто еще не понял, я теперь официально гей.
На мгновение в комнате воцаряется молчание, словно каждый решает, как ему реагировать на заявление Уолта, вне зависимости от того, знали они об этом или нет. Молчание прерывает сдавленный смешок Лали.
— И это все? — спрашивает она. — Ты гей? В этом сюрприз?
— Огромное тебе спасибо, — отвечает Уолт с наигранным возмущением.
— Поздравляю, мужик, — говорит Питер.
Он пересекает комнату, осторожно прижимает Уолта к себе и похлопывает по спине.
— И когда ты об этом узнал? — спрашивает он, словно Уолт только что объявил, что ждет ребенка.
— А когда ты узнал, что ты натурал, Питер? — хихикаю я.
— Ну, — говорит Мэгги жеманно, — мы знали об этом.
На самом деле, об этом знали не все. Да и сама Мэгги после того, как мы устроили за Уолтом слежку, с головой ушла в организацию их с Питером поездки в палаточный лагерь, так что оскорбление, нанесенное Уолтом ее чувству собственного достоинства, быстро забылось.
Я подняла свой стаканчик.
— За Уолта! — сказала я, а затем добавила: — И за нас. За тысяча девятьсот восемьдесят…
Внезапно кто-то громко стучит в дверь.
— Черт… — говорит Мышь, пряча принадлежности для курения марихуаны под диванные подушки. Питер ставит бутылку водки за кресло. Мы проводим руками по волосам, сдуваем с груди сигаретный пепел.
— Заходите, — предлагает Мышь.
Это ее отец, мистер Кастеллс. Несмотря на то что ему много лет, меня всегда поражает, до чего же он красив. Мышь утверждает, что когда он был молод, его называли Кэрри Грантом с Кубы.
— Надеюсь, вы неплохо проводите время, — вежливо спрашивает он, входя в комнату. По его выражению лица я догадываюсь, что он не просто так зашел.
— Кэрри, — говорит он. — Звонит твой отец. Ему необходимо немедленно поговорить с тобой.
— По всей видимости, у них есть старая машина, которой никто не пользуется. Они даже не подозревали, что ее нет на месте, пока я не позвонил, — говорит отец. По всему видно, что он напуган и шокирован.
— Пап, я уверена, все обойдется, — заверяю его я, молясь в душе, чтобы он не заметил, что вместо одной дочери-отступницы он имеет двух: беглянку Доррит и наркоманку — меня. Хотя я необыкновенно быстро протрезвела, да и действия марихуаны в голове как ни бывало.