— Давай, Кэрри.
— Ты можешь это сделать.
— Она уже наверху. О боже мой! Она на крыше!
Это Мэгги.
— Кэрри? — окликает меня Себастьян. — Я прямо за тобой.
Полная оранжевая луна трансформировалась в яркий белый шар, окруженный миллионами звезд.
— Здесь, наверху, очень красиво! — кричу я. — Вам всем нужно посмотреть.
Я медленно поднимаюсь выше и встаю на корточки. Это не так сложно. Я напоминаю себе обо всех тех ребятах, которые уже проделывали это раньше: если они смогли, то и у меня получится. Себастьян стоит наверху лестницы с банкой краски в одной руке и кистью в другой, я ползу к краю крыши и начинаю рисовать. Группа внизу скандирует:
— Один… Девять… Восемь.
— Тысяча девятьсот восемьдесят… — И как раз когда я собираюсь нарисовать последнюю цифру, мои ноги начинают скользить. Банка выпадает из моей руки, один раз подпрыгивает и катится по крыше вниз, оставляя за собой огромное пятно. Мэгги кричит. Я падаю на крышу, карабкаюсь, чтобы ухватиться за деревянный конек, слышу глухой звук, с которым банка ударяется о газон. И больше… ничего.
— Кэрри? — неуверенно спрашивает Мышь. — Ты в порядке?
— Да.
— Не двигайся! — кричит Питер.
— Не буду.
Я так и делаю. Но проходит меньше минуты, и я мучительно медленно начинаю сползать вниз. Я пытаюсь пальцами ног упереться о кровлю, чтобы остановиться, но мои сникерсы скользят прямо по блестящему пятну красной краски. Я убеждаю себя, что не умру, что мое время еще не настало. Ведь если бы я умирала, я бы это знала, правильно? Какая-то часть моего мозга понимает, что что-то царапает мои ладони, но я пока не ощущаю боли. Я уже представляю себя в гипсе, когда неожиданно какая-то сильная рука хватает меня за запястье и тащит наверх к коньку. В этот момент я вижу, как лестница сползает с края крыши, а затем раздается хруст веток, и я понимаю, что лестница упала в кусты.
Стоящие внизу начинают кричать.
— Мы в порядке. С нами все хорошо. Мы не пострадали, — отвечает им Себастьян, когда вой полицейской сирены пронизывает воздух.
— Спрячьте лестницу в коровнике, — командует Лали. — Если копы спросят, то мы просто стоим здесь и курим.
— Мэгги, дай мне бутылку, — говорит Уолт. Он кидает ее в коровник, и она разбивается.
Себастьян тянет меня за руку.
— Нам нужно перебраться на другую сторону.
— Зачем?
— Не задавай вопросов, просто делай, что я говорю, — приказывает он, пока мы карабкаемся через конек крыши. — Лежи ровно на спине, чуть согнув колени.
— Но так я не смогу видеть, что происходит, — протестую я.
— Слушай меня, не двигайся, ничего не говори и молись, чтобы копы нас не заметили.