Остановившись у цветочной палатки на углу, он зашел в павильон.
– Здрасьте.
– А! Здрасьте, здрасьте! – Толстая хохлушка была рада его видеть безмерно. – Ну что, как обычно?
– Как обычно. – Макс сделал виноватое лицо.
– Что на этот раз?
– В аэропорту не встретил, про театр забыл.
– Понятно. Ну что, тридцатничек?
– Да нет, тут тридцатничком не отделаешься, давайте пятьдесят одну.
Продавщица пошла в подсобку, вытащила оттуда коробку роз и начала распаковывать.
– А я думаю, что-то давненько не заходите.
– Да уж. Я вот, тоже, езжу мимо вас каждый день и думаю, что-то давненько к вам заруливать не приходилось. А тут вот видите, как…
Пересчитав деньги, продавщица хитро подмигнула:
– До свидания, ждем вас снова.
– Угу. Надолго не прощаемся.
Сев в машину, Макс положил розы на переднее сиденье. Да, одних цветов будет недостаточно. Проехав еще метров двести, он притормозил у магазина «Продукты». Спасти его сможет только Бейлиз, Вика его просто обожает.
– Вам маленькую? – Продавец вопросительно посмотрел на Макса.
– Да нет, маленькой, боюсь, не хватит. Давайте литровую.
Водрузив пузатую бутылку рядом с цветами, Маршалин оценил красоту натюрморта. Ну, Бог даст, получится. Дуться все равно будет, но завтра колечко какое-нибудь организуем, и все. Инцидент будет исчерпан.
Запарковавшись во дворе дома, он с сожалением посмотрел на грязный баул защитного цвета, лежащий в глубине багажника. Пожалуй, брать его не стоит, сейчас лучше лишний раз не напоминать, чем вызваны нынешние проблемы в их отношениях, сначала – цветы и Бейлиз, а потом уже можно будет спуститься, поднять вещи. Взяв цветы и ликер, он поднялся наверх и, пока лифт отсчитывал пять этажей, Макс морально готовился к предстоящему скандалу.
– Делаем виноватое лицо, – сказал он сам себе, глядя на свое отражение в зеркале лифта.
Скорчив несколько рож, он попытался придать лицу несчастно-извиняющееся выражение.
– Да, получается не очень. Ладно, попробуем по-другому.
Закрыв глазок массированной бронированной двери огромным букетом роз, он нажал звонок.
Ничего. Макс позвонил еще раз.
Ничего не происходило. Было слышно, как мяукает его кошка Елизавета, но знакомых шагов не было. Странно.
Достав свои ключи, он открыл дверь.
Елизавета Петровна, британка светло-бежевого цвета, встречала его в коридоре, радостно мяукая. Но на этом радостные нотки в открывшейся его взору картине заканчивались. В квартире был бардак. Вещи валялись на полу, машинально он отметил отсутствие Викиного велосипеда в прихожей.
«Кататься поехала, что ли?» – подумал он, но тут увидел записку на тумбочке для обуви.