– Слушай, мы тут китайчонка одного потеряли.
– Китайчонка? – мент усмехнулся в усы – Вон, целый автобус китайчат твоих. Выбирай любого.
– Да ты не понял. Понимаешь, он хоть как китаец выглядит, но при этом немец.
– Немец? Какой же он немец, если он китайчонок?
В этот момент из автобуса раздался сдавленный крик. Усатый страж дернулся, было, на звуки беспорядка, но его опередил Фугер.
– Минг! – кричал он. – Это Минг Ли.
– Да они все тут Ли, через одного, – выругался мент и скрылся в автобусе.
Вышел он оттуда, держа за воротник костюма Минга с огромным синяком под глазом и радостно улыбающегося.
– Этот, что ли?
– Этот, этот, – закивал Иван Петрович.
Минг что-то пытался говорить на немецком, обращаясь к Фугеру, но тычок под мягкое место со стороны охранника заставил его замолчать.
– Ну, идите в дежурку, оформляйте своего немца.
Троица скрылась в темноте отделения. Там Иван Петрович недолго переговорил с дежурным, Фугеру даже показалось, что он видел, как небольшая голубоватая бумажка скользнула из руки детектива в руку милиционера. В любом случае, согласие было найдено, и они сели оформлять какой-то документ. По маленькому, советских времен, телевизору шла утренняя программа с блондинкой-ведущей. Трое свободных от дел патрульных загипнотизировано сидели, уставившись в экран.
– Фамилия, имя, отчество, год рождения, – спрашивал дежурный, и Минг, с помощью Фугера в качестве переводчика, послушно диктовал свои данные.
Краем уха Иван Петрович слушал разговор милиционеров, отвлекшихся от телеведущей и обсуждавших сидевшего рядом Минга.
– У Третьяковки его приняли, приличный вроде такой. Подошли, а он без паспорта. Талдычит что-то.
– А вы что?
– А мы что. Мы его под руки – и в машину.
– А он?
– А он кричит «Дойче консул! Дойче консул!» – Консула, типа, звал.
– А ты?
– А я ему говорю: «Какой ты, в жопу, дойче. Какой тебе, нахрен, консул? Ты на рожу-то свою посмотри, дойче!»
– Ну, и что дальше?
– Да ничего. Вон, сидит, пишет, сучонок. Действительно «дойче» оказался.
– Да, бывает. Эх, язык, что ли, подучить?
– А нахрена? Ну, вот этот китаец – видишь, образованный. По-немецки говорит.
– Ну, говорит, что плохого?
– Да то, что ни хрена это ему не помогло, понял?
Патруль опять уставился в телевизор, завороженный фигурой ведущей, которая, словно читая их мысли, в очередной раз поменяла позу.
– Ну, значится так. – Старлей посмотрел на бумажку, которую он заполнял, и, вполне удовлетворенный своим произведением, начал зачитывать: «Гражданин Минг Ли, уроженец города Аугсбург, немецкоподданый…». Тут он хмыкнул, посмотрев на Минга: «Находясь в половине двенадцатого ночи на улице Остоженка в нетрезвом состоянии, вел себя вызывающе, нецензурно выражался, на замечания сотрудников милиции не реагировал».