Стеклянный цветок (Мартин) - страница 65

Но когда в мае прошла реклама передач на осень, выяснилось, что Си-би-эс решила возобновить «Сумеречную зону». Я получил повышение и стал редактором. Несколько новых писателей и продюсеров присоединились к нам в этом коротком втором сезоне, самым заметным из них был Майкл Кэссатг, который занял мое место в самом низу цепочки. Его офис находился рядом с моим. Коротенький, циничный, талантливый, забавный и мудрый в том, что касалось нравов Голливуда. Это он объяснил мне, что нужно сделать, чтобы получить кабинет получше («приди на работу как можно раньше и просто переезжай»), и вместе со мной пытался научить какаду Де Гуере говорить «дурацкая идея» — по нашему мнению, это значительно оживило бы наши сборища.

Второй сезон «СЗ-2» начался для меня чрезвычайно успешно. Оба моих сценария, оставшихся после первого сезона, — «Потерянные и найденные» и «Король прошлого и будущего» — были запущены в производство. Поскольку я стал редактором, у меня появилось много новых обязанностей — я больше переписывал историй и играл более значительную роль на наших совещаниях. Кроме того, я написал два новых телевизионных сценария. «Игрушки Калибана» — адаптация рассказа Терри Матца и «Дорога, по которой никто не путешествует», которую вы найдете в этом сборнике, — мой первый (и последний) оригинальный сценарий для «Сумеречной зоны». Сюжет я придумал несколько лет назад, когда собирался принять участие в антологии, посвященной войне во Вьетнаме, но рассказ так и не написал.

В антологии типа «Сумеречной зоны» все рассказы становятся звездными. Здесь не нужно думать о недельной плате, повторяющихся персонажах и продолжении сюжетной линии. В результате нам иногда удавалось заманить ведущих актеров и режиссеров, которые никогда в жизни не согласились бы принять участие в эпизодических сериях. Мне очень повезло с моей «Дорогой». Мой сценарий послали Уэсу Крейвену, и он согласился снимать фильм, потому что ему понравился сюжет.

Мы говорим о телевизионных фильмах, которые идут примерно час (как правило, это драмы) или полчаса (комедии положений), но, разумеется, на самом деле серии еще короче, потому что часть этого времени (довольно большую) съедает реклама. В середине 80-х «часовая» драма в действительности шла примерно сорок шесть минут, а «получасовая» комедия — двадцать три. Естественно, когда снимается серия, очень редко удается получить фильм именно той длины, какой нужно. Но проблема решается просто. Редактор сериала вместе с режиссером и продюсерами относит пленку в редакторскую и режет ее, пока не остается сорок шесть или двадцать три минуты.