Стилистические и риторические приёмы в повествованиях
Слова, которые выбирает каждый автор, демонстрируют его собственный стиль. Чтобы определить стиль автора, необходимо обращать внимание на то, что автор повторяет или что упускает, а также на использование автором хиазмов, иронии и подобных риторических фигур. Каждый из этих риторических приёмов заслуживает краткого обсуждения.
ПОВТОРЕНИЕ
Выше мы уже говорили о ключевых словах, или leitwort. Кроме этого вида повторений, есть повторения, которые в западном мире посчитали бы лишними. Однако, вполне возможно, что эти повторения поддерживают сам дух истории, расставляя необходимые акценты.
Помимо расстановки акцентов в повествовании, повторения могут указывать на границы перикопы. Это то, что мы называем inclusio, заключение в скобки, когда признаком начала и конца блока материала является использование одних и тех же слов или выражений. Таким образом определены границы дополнения к книге Судей: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17:6 и 21:25).
Удивительно, что та же формула появляется в изменённом виде внутри самого раздела в Суд. 18:1 и 19:1, тем самым связывая более крупную структуру с частями внутри этой макроструктуры.[61] Другой подобный пример — структура, задуманная автором Бытия для своей книги: «вот [происхождение, родословие, житие]…» (Быт. 2:4; 5:1; 6:9; 10:1; 11:10,27; 25:12,19; 36:1,9; 37:2), и, таким образом, включающая в себя одиннадцать блоков материала.
Наконец, повторение может указывать на некоторые стороны характера персонажа. Необходимо лишь обратить внимание на небольшие изменения в божественной заповеди, которую повторяет персонаж, чтобы обнаружить некоторые из отрицательных сторон его характера. Так мы можем понять роль змея и роль женщины, когда они повторяют запрет Бога относительно растущих в Эдемском саду деревьев, добавляя к нему что-что от себя (Быт. 2:15–17; 3:1–2). Подобное внимательное прочтение и толкование текста приводит к глубокому пониманию персонажей, с которыми мы имеем дело, несмотря на то, что еврейский текст весьма скуден в их описании.
ПРОПУСКИ
Пропуски в тексте не менее важны, чем повторения. Иногда пропущена информация, необходимая для понимания значения отрывка. Такие «пробелы» или «системы пробелов», как их называл Меир Стернберг,[62] играют важную роль в повествовании.
В случае с пропусками нужно быть особенно внимательными, чтобы не приписывать тексту того, чего он не говорит. Многие деконструктивисты преувеличивают роль пропусков, чтобы поместить в историю то, что чуждо ей и её замыслу. Но у нас возникают вполне естественные вопросы, которые могли бы открыть нам мотивы, о которых не сказано. Например, в случае с Урией, воином Давида: почему Урия не пошёл домой к жене, когда его отозвали с места боевых действий? Заботился ли он о средствах для обеспечения священной войны? Или он уже подозревал Давида и Вирсавию? Эти вопросы не имеют конкретных ответов, но эти пробелы в тексте тем более заставляют нас задуматься о мотивах Урии.