Проповедь и преподавание по Ветхому Завету (Кайзер) - страница 7
Не только в наше время Божье слово является дефицитом, оно непопулярно или, кажется, теряет силу и эффективность, когда его пытаются донести людям. Мы можем вспомнить похожую ситуацию, когда молодой Самуил рос при святилище под опекой священника Илия. Текст этой истории начинается словами: «…слово Господне было редко в те дни, видения не часты» (1 Цар. 3:1). Без света откровения весь общественный строй находился под угрозой. Эта же мысль отражена в книге Притчей, которая предупреждает: «Там, где нет откровения [евр. хазон — «вИдение, открытие» от Бога], народ погибает» (Прит. 29:18; перевод автора). Еврейское слово, переведённое как «погибает», также используется в повествовании о золотом тельце (Исх. 32:25), где люди были: «необузданны» и «бегали, как звери», совершая акты ритуальной проституции перед тельцом, которого только что создали. Именно это происходило в годы юности Самуила, когда сыны первосвященника шли тем же безумным путём самоуничтожения, несмотря на то, что они, будучи священниками, предстояли пред алтарём Бога. В это время слово Бога редко возвещалось и преподавалось народу.
Обладание Божьим словом по ценности и пользе не было мелочью, так как по важности оно уступает лишь дару, данному в Его Сыне. Но в трудные времена простого обладания Божьим словом недостаточно для укрепления общины. Фактически, длительное пренебрежение Его словом может привести к тому, что Бог Сам будет редко передавать Своё послание, чтобы лишь немногие могли его обнаружить и с пользой применить. В таком случае смертные не смогут создавать, копировать или заменять Божье послание сомнительной альтернативой.
Такой дефицит Божьего слова указывал на то, что Бог осуждает Свой народ и его лидеров, способствовавших тому, что Его слово исчезло. Подобную ситуацию мы видим в страшных словах пророка Амоса (Амос 8:11–12):
Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, — не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его.
Иногда Бог даёт нам то, чего мы хотим (когда мы отказываемся слушать Его слово), но вместе с этим Он посылает и истощение нашим душам (Пс. 105:15). В таких случаях Бог посылает тишину, тьма наших дней сгущается, поглощая нас невыносимой печалью и унынием.
Единственно известное средство решения этой проблемы — возглас, услышанный в эпоху Реформации: post tenebras lux! — «После тьмы — свет!». Вот почему Кальвин и его преемники сделали заключение, что сеет может прийти к Божьим людям и в Женеву (Швейцария) только через проповедь Писания. Поэтому Женевским церковным постановлением 1541 г. предписывалось читать шесть проповедей в неделю. Одна из них произносилась в воскресенье на рассвете, следующая произносилась в обычное время в 9 утра. Катехизис для детей преподавали в полдень, после чего в 3 часа дня следовала очередная проповедь; также проповеди читали по понедельникам, средам и пятницам. Считалось, что только таким способом можно было вернуть свет и рассеять тьму. Не последовать ли нам примеру жителей Женевы, установив нечто большее, чем 25-минутное назидание или 10-15-минутная тематическая проповедь в воскресное утро как единственный источник для нашего христианского роста в течение всей недели? Имеют ли ветхозаветные тексты, исключенные из проповеди, свои специфические функции в передаче Божьей истины? Не следует ли нам включить в расширившийся таким образом спектр библейских текстов ветхозаветные тексты, которые играют свою специфическую роль в проповеди и поучении?