— Вижу, командир! — раздалось в наушниках.
И следом — одна короткая очередь, за ней — другая… Немцы попадали.
«Так, коли немцы танк покинули, следовательно — мы в него попали. Тогда почему дыма не видно или огня?»
— Михаил, давай двигай к хате, за которой танк стоит — посмотрим.
«Тридцатьчетвёрка» двинулась вперёд. Михаил вёл боевую машину зигзагами, чтобы враг не смог навести пушку, если таковая у них имелась.
Вот и полуразрушенная хата. Стоят только две стены, из-за них видна часть корпуса немецкого танка.
Павел посмотрел через амбразуру для стрельбы из личного оружия.
Немецкий танк стоял неподвижно, двигатель его не работал, башенные люки были открыты.
— Похоже, бросили немцы танк! — высказал свои мысли Михаил.
— Ага, сам так думаю. Пойти, что ли, посмотреть?
— Опасно, командир!
— Всё-таки я посмотрю. Анатолий, прикроешь из пулемёта, если что.
Павел открыл башенный люк и вытащил из кобуры «Наган». Конечно, лучше бы пистолет «ТТ», он мощнее, но танкистам их не давали. По мнению военачальников, из пистолета было трудно отстреливаться через амбразуры — ствол «ТТ» не проходил в неё.
Было в танке с каждой стороны башни по небольшому круглому отверстию, закрытому изнутри броневыми пробками. В случае если танк подобьют, и враг окружит его, можно отстреливаться из личного оружия.
Но Михаил, как фронтовик, в ответ на вопрос Павла об амбразурах лишь посмеялся:
— Уж коли танк подбили и он неподвижен, из нагана не отобьёшься. У танкового пулемёта и пушки есть мёртвые, непростреливаемые зоны. Амбразуры же не позволяют вести круговой обстрел, если немцы окружили. Подойдут с кормы, сунут дымовую шашку к смотровым щелям — так сам или выскочишь из танка, или задохнёшься.
Павел крадучись подошёл к T-IV. Никаких звуков изнутри танка слышно не было. Он постучал рукояткой револьвера по корпусу машины. Никакой реакции!
— Тут нет никого!
Павел обошёл танк — интересно было посмотреть, куда угодили его снаряды и какие повреждения нанесли. От осколочного снаряда, что попал в нижнюю часть башни, были видны следы осколков на броне. Но немцы покинули танк отнюдь не после первого попадания, и надо искать след от бронебойного снаряда. Но сколько Павел ни осматривал корпус и башню, этого следа он не находил.
Из «тридцатьчетвёрки» выбрался Михаил.
— Командир, ты чего круги нарезаешь вокруг чужой железяки?
— След ищу от бронебойного снаряда. Куда-то же я угодил, раз немцы танк бросили.
— Так вот же он! — Михаил указал рукой.
Павел чуть со стыда не сгорел. Башня и корпус танка были целы — снаряд угодил по стволу пушки, срезав небольшой кусок крупповской стали и изогнув ствол. Стрелять из такой пушки было уже невозможно. Так вот почему экипаж сбежал — отстреливаться не могли. А что такое танк на поле боя без орудия? Мишень! А ведь с виду почти цел.