— Да, тут поработал снайпер. Хорошо стреляет этот русский.
— Чёрт с ним, со снайпером! Что мы в штаб докладывать будем?
Павел не стал слушать дальнейшие разговоры. Вот удобный случай, и надо им воспользоваться.
— Я раздавлю этого снайпера, раскатаю его по земле, превращу в кровавое месиво! — закричал он и кинулся через открытый участок.
Павел рассчитывал, что на быстром бегу снайпер попасть в него не сможет. И если сейчас рвануть на танке через передовую на «нейтралку», офицеры батальона примут его бесшабашный поступок за аффект, за желание отомстить за погибшего оберста и хоть как-то загладить свою вину.
Павел подбежал к «Тигру». Экипаж возился в капонире.
— Все от машины! — скомандовал Павел. Сам же нырнул в люк и захлопнул его. Запустил двигатель, взглянул на приборы. Давление масла было в порядке.
Дав задний ход, Павел выехал из капонира, объехал укрытие и направился к переднему краю. Смотровую шторку поднял до отказа вверх. Так виднее, а ему надо попасть в «коридор» на минном поле, свободный от противотанковых мин. Он видел, как немецкие пехотинцы шарахались в траншеях в разные стороны. Танк мягко качнулся, переваливая через траншею, и сбил колья с колючей проволокой.
И вот он уже на «нейтралке». Павел выжал газ до упора. Однако инструкцией не положено на грунте развивать скорость выше двадцати километров. Но чего жалеть вражескую машину?
Немцы не стреляли. По-видимому, они полагали, что Павел взбешён гибелью оберста и поехал на «нейтралку» раздавить снайпера.
Русские просто не поймут, что происходит. Ведь перед атакой всегда следует артиллерийский налёт, а уж потом идут пехотинцы и танки. А сейчас по полю прёт одинокий танк — не иначе танкист сошёл с ума.
Никто не стрелял с обеих сторон, все выжидали. А Павел давил на педаль газа и молил судьбу, чтобы не попасть теперь уже на русские мины.
Вот уже видны передовые траншеи русских. Мотор ревел на больших оборотах, «Тигр» шёл почти на максимальной скорости — свыше тридцати километров в час. Какой-то пулемётчик дал в его сторону очередь, пули застучали по корпусу танка.
Павел опустил бронешторку. Получить пулю в лицо, когда свои уже близко, было бы обидно.
Наматывая на гусеницы колючую проволоку перед русскими траншеями, танк прошёл рядом с окопом дозора, и Павел успел заметить испуганные лица бойцов.
«Тигр» перевалил через передовую траншею. Танк не вёл пушечную и пулемётную стрельбу, и это удивляло советскую сторону.
Справа раздался пушечный выстрел. Снаряд ударил в корпус, не причинив вреда.
Промелькнула вторая траншея, а Павел продолжал давить на газ.