«Если», 2004 № 05 (135) (Лукьяненко, Гаков) - страница 111

Дело, скорее всего, в другом.

Барт Симпсон — не жертва системы и не выразитель протеста против одномерности американской жизни. Подросший Мэтт не превратился в борца. Барт — системный хулиган, его дозволенный индивидуализм вполне вписывается в поведенческую логику социума. Но творческий потенциал Мэтта, его, как сейчас принято говорить, креативность, вынуждает время от времени сделать шаг в сторону, немного пошалить.

В поисках утраченного времени мало кому удавалось вернуться в безоблачный мир детства, где всегда светит солнце и никогда не идут дожди. Это не удалось даже Марку Твену. Выросшие Том Сойер и Гек Финн представляют собой унылое зрелище, а Санкт-Петербург— руины воспоминаний.

Гроунинг со свойственной Барту непосредственностью попросту вывернул ситуацию наизнанку и пошел другим путем. А вернее — никуда не пошел, а принялся валять дурака, всячески прикалываться и стебаться.

Именно поэтому Барт-Мэтт не мог отказать себе в удовольствии выстроить свое будущее: мир, в котором хулиганистый мальчишка мог бы резвиться в полный рост, заставляя персонажей выглядеть придурками. В мире «Футурамы» нет персонажа, которого можно было бы идентифицировать как Мэтта-Барта, он как демиург стоит за кулисами и дергает за ниточки, а его креатуры послушно выделывают коленца.

Мир, который построил Барт, внешне выглядит почти как «у взрослых» творцов будущего. При желании можно обнаружить и намеки на серьезные проблемы. При очень большом желании кто-то даже найдет элементы морализаторства, без которых американское кино — ну никак!

Но стоит приглядеться, как мы увидим, что из-за декораций мироздания по Барту высовывается малолетний хулиган, показывающий нам средний палец.

Где-то в глубине души зритель чувствует, что его долго и со вкусом дурачат, водят за нос, обливают водой и обсыпают мукой, как это проделывает клоун Красти из «Симпсонов». А кому это понравится?