— Снимки героев, — стонет Пол. — Требуется… сделать… снимки… героев.
Инопланетянин кивает.
— А… кто-нибудь принес изображающий прибор? Камеру? У меня нет.
Мы переглядываемся, хлопаем себя по карманам парок и начинаем смеяться. На этой высоте смех звучит, в точности как кашель трех больных чаек.
— Значит, снимков не будет, — изрекает Гэри. — Тогда мы должны воткнуть флаги. Донеси флаг до вершины — таков наш человеческий девиз.
Эта прочувствованная речь настолько выбивает Гэри из колеи, что ему приходится низко опустить голову между поднятых колен и немного подержать в таком положении.
— У меня нет флага, — оправдывается Канакаридес. — Слушатели вообще не имеют флагов.
Солнце опускается все ниже: последние лучи сияют в промежутках между пиками, но красновато-оранжевый свет бьет прямо в наши глупые улыбающиеся лица, играет на очках, перчатках и обросших снегом парках.
— Мы тоже забыли флаг, — признаюсь я.
— Вот это хорошо, — заключает Канакаридес. — Так больше ничего не нужно?
— Только спуститься живыми, — сообщает Пол.
Мы дружно поднимаемся, немного покачиваясь, поддерживая друг друга, вытаскиваем ледорубы из сверкающего вершинного снега и начинаем возвращаться по собственным следам, все решительнее скрываясь в тени снежного поля.
Ледник Годуин-Остен.
Около 17 300 футов над уровнем моря
На спуск ушло всего четыре с половиной дня, включая день отдыха в нашем старом Лагере Номер Три на нижней стороне кинжально-острого траверса.
Погода всю дорогу стояла просто исключительная. Мы добрались в наш последний высотный Лагерь Номер Шесть в начале четвертого ночи, после успешного восхождения, но поскольку ветра не было, наши следы, не заметенные снегом, хорошо просматривались даже при свете фонаря, и никто не поскользнулся, не упал и не обморозился.
После этого мы двигались быстро, пустившись в путь, только когда рассвело, и оказались в Лагере Номер Четыре на верхнем конце кинжально-острого траверса уже перед закатом, удрав подобру-поздорову, пока боги К2 не передумали и не напустили на нас ураган, чтобы навеки оставить в Зоне Смерти.
Единственный инцидент на нижних склонах горы случился, как ни странно, на сравнительно легком участке снежного откоса ниже Лагеря Номер Два. Мы шли по этому откосу раздельно, не в связке, погрузившись в собственные мысли и довольно приятное марево усталости, когда Канакаридес сорвался. Возможно, запутался в собственных задних лапах, хотя позже он это отрицал, и растянулся на животе, по крайней мере, нижняя часть верхнего панциря оказалась на земле, все шесть лап раскинуты, ледоруб куда-то отлетел. Бедняга заскользил вниз, к самому обрыву.