Хэммонд сидел на ящике, безвольно подпрыгивая каждый раз, когда колесо попадало в рытвину: скованные руки не давали удержать равновесие. Наконец он не выдержал и попросил Хуанга ослабить «браслеты».
— Почему бы нет? — пожал тот плечами и открыл наручники.
— Спасибо, — облегченно выдохнул Хэммонд, потирая запястья. — Знаете, агент Лайм, — неожиданно заговорил он, — я все гадаю…
— О чем?
— Вы утверждаете, будто все, что мне довелось пережить, — плод моего воображения. Что я сам создал чудовищ.
— Можно сказать и так.
— Но в таком случае откуда мне знать, что вы не плод моего воображения?
— Могу дать слово, что это не так, — усмехнулась Лайм.
— Вы уверены? В Зазеркалье Алиса видит спящего в лесу Черного Короля. Когда она спрашивает, ей объясняют, что Король спит и что сама она тоже часть его сна. Мало того: целый мир всего лишь часть его сна. И если бы Король не видел ее во сне, где бы, спрашивается, она была?
— «Погасла бы, как свеча», — процитировала Лайм.
— Как и остальной мир, — заключил Хэммонд, вцепившись в ящик, чтобы не упасть. — Никогда нельзя быть уверенным, что мы не чей-то сон, не правда ли?
— Думаю, да, — кивнула Лайм.
Они по-прежнему мчались куда-то.
— Я все думал о твоей теории, — обратился Хуанг к Лайм. — Ты считаешь, что электромагнитное поле распространяется по городу и пронизывает всех нас?
— Именно.
— Если это так, мы могли бы определить его источник.
— Но как? — спросила Лайм.
— Последовав за бронзовым зайцем.
На борту фургона была приклеена карта Бостона. Хуанг шагнул к ней и вытащил из кармана маркер.
— Я кое-что знаю о радиолюбительской связи. Радиолюбители используют этот принцип, чтобы засечь передачу. Если взять рамочную антенну и начать вращать, сразу увидишь, что самый сильный сигнал идет, когда антенна находится под прямым углом к его источнику. Такой антенной пользуются, чтобы проследить, откуда поступает сигнал. Далее, — продолжил он, очертив кружком площадь Копли, — если нервная система Хэммонда реагирует на какой-то вид излучения, вступает в действие этот же принцип. С некоторой натяжкой можно сказать, что мозг имеет такую же симметрию, как и рамочная антенна: имеется правое полушарие, левое полушарие, и оба полушария подвержены максимальному воздействию радиосигнала, когда находятся прямо напротив источника. И если способности Хэммонда особенно усиливаются в одном определенном направлении, значит, любое проявление этих способностей, особенно яркое, эффектное, должно следовать тем же путем.
— Как статуя зайца, — обрадовалась Лайм. — Именно она приведет нас к источнику.