– Разрешите войти? – спросил монах, смерив художника кротким взглядом.
– Прошу вас, святой отец, – широко распахнул дверь Леонардо да Винчи, пропуская неожиданного гостя. Поблагодарив, монах вошел. – Садитесь. – И когда монах присел, подобрав полы рясы, спросил: – Чем могу быть вам полезен?
– Я брат Павло, сервит из монастыря Благовещения, – все тем же негромким голосом сообщил монах.
– Я понял, что вы сервит, – едва улыбнулся Леонардо.
– Мне приходилось видеть вашу картину «Тайная вечеря» в монастыре Санта-Мария-делле-Грацие, – произнес гость с восхищением, столь несвойственным для монаха, тем более для сервита. – Признаюсь вам откровенно, ничего более прекрасного я не видел. В свое время я серьезно занимался живописью и знаю, как нелегко рисовать фрески и верно разместить композицию. Поэтому полон восхищения, что вам удалось уместить Христа с апостолами за одним столом на сравнительно небольшой площади. Это просто непосильная задача!
– Признаюсь откровенно, мне пришлось изрядно помучиться, прежде чем удалось создать нужную композицию.
– Со стороны этого не скажешь… Глядя на эту картину, невольно возникает ощущение пространства. Совершенно невозможно поверить, что она нарисована всего-то на чистой стене.
– Я сделал множество эскизов, прежде чем совершить первый мазок на чистую стену. И очень надеюсь, что получилось неплохо. Правда, на следующий год был большой ливень, вода в трапезной поднялась едва ли не на метр, и большая часть красок отсырела и осыпалась. И я не знаю, продержится ли нарисованное хотя бы пяток лет, – с горечью пожал плечами Леонардо.
– О да! Это большая потеря.
– Так что вы хотели, брат Павло?
– Братья мне поручили, чтобы я попросил вас нарисовать для нашего монастыря алтарную картину. Вы не откажете нам в любезности? – с некоторым волнением спросил монах, посмотрев в задумчивые глаза Леонардо.
Возможно, что прямой взгляд монаха следовало бы назвать дерзким, – в нем отсутствовало должное смирение, – и Леонардо предположил, что в прежние времена у доминиканца была другая жизнь, насыщенная драматическими событиями. Кто знает, уж не она ли привела его впоследствии под своды монастыря.
Леонардо да Винчи давно не рисовал картин для души, понимая, что придется столкнуться с проблемой реализации, – лишь только ограниченный круг людей может позволить себе роскошь купить картину великого мастера. Другое дело – если он получает заказ, тогда проблема с реализацией отпадает сама собой.
– Хорошо, я берусь за ваш заказ, тем более что в настоящее время я ничем серьезным не занят. – И, широко улыбнувшись, добавил: – Теперь я знаю, как занять себя и своих помощников. Но мне нужно отдельное помещение для мастерской.