— Дома мы были! — продолжала врать Клавдия. — Подумаешь! Мы специально все отключили... Салтыков? Хм... А, вспомнила! В магазин отлучались за продуктами... Что? Ну конечно, по чуть-чуть... Да не были мы пьяными! Ах, это! Я случайно в ванной заснула... Врет, истинный крест — врет! Откуда у нас такие деньги, Дима?! Какой мужик? Между прочим, он и не мужик вовсе. Нет, он, конечно, мужик о-го-го, но совсем не посторонний. Это мой жених. Бизнесмен, кстати... Да, и заплатит тоже он... Все, даю Афоньку, а то она уже скулит от страсти!
Первый удар стихии Клавдия приняла на себя, поэтому второй был значительно слабее. Я старательно ответила на все вопросы мужа, твердо придерживаясь клюквинской версии. Не знаю, поверил мне Димка или нет, но разговор завершился обоюдными заверениями в любви, словами о невозможности существования друг без друга и о намерениях жить долго и счастливо до самой старости. О своих сомнениях по поводу наступления последней я благоразумно промолчала.
— Господи, замуж надо выходить за тракториста! — покачала головой Клавдия, когда я, глупо улыбаясь, положила трубку.
— Почему?
— Не такой умный. А то контрразведчик твой хренов одолел вопросами: кто, что, почему, что пили, где были... Салтыкова, дружка своего, в разведку засылал. Не мог, видишь ли, дозвониться! Тьфу! — сердцах плюнула Клавдия.
— Ты мужа моего не обижай, он нам еще пригодится, — посоветовала я сестре и пошла собираться в путь с твердым ощущением, что он будет долгим и трудным.
Такси, вызванное Клавкой по телефону, мы решили подождать на улице, заодно и свежего воздух глотнуть. Морозец за ночь усилился, но это не мешало молодой поросли резвиться в снегу.
Выходя из дома, я наговорила на автоответчик всякие нежные глупости на тот случай, если позвонит Брусникин, и проверила, работает ли мой сотовый телефон. Он функционировал прекрасно. Я выключила громкий звонок, оставив лишь вибровызов. Клавка, ухмыляясь, следила за моими манипуляциями, однако никак их не комментировала. И слава богу! Иной раз ее нападки бесили меня до такой степени, что хотелось придушить ехидну собственными руками.
— Афонь, ты меня любишь? — неожиданно спросила Клюквина. Я сразу насторожилась — подобный интерес к моим чувствам был необычен и наверняка таил в себе какой-то подвох. Поэтому с ответом я не спешила, а лишь мычала нечто нечленораздельное. Клавдия это мычание расценила по- своему.
— А ты готова ради меня на подвиг? — задала очередной странный вопрос сестрица, чем окончательно поставила меня в тупик. — Сгоняй за пивком, а? Голова гудит, что твой колокол, и молоточки внутри — тук-тук-тук... И пульсы повсюду такие злые! А я пока такси подожду.