— Угу, потому ты меня и сдала... — при упоминании о горячем кавказском парне моя рука машинально коснулась заплывшего глаза.
— Не сдала. — Клюквина, осмелев, высунулась в коридор, где, все еще держа сапожок, стояла я. Злость на сестрицу прошла, я таращилась в зеркало и соображала: есть во мне что-нибудь от Прекрасной Елены или старый ловелас просто льстил? — Не сдала, а всего лишь... Начала первый раунд переговоров на высшем уровне.
— Кажется, ты, дорогая, заразилась от Леонарда манией величия! — усмехнулась я.
— Он мог меня убить. А потом и тебя!
— Ну и что? Твои переговоры лишь отсрочили наше отбытие в мир иной, неужели непонятно?
— Почему? — бледнея до синевы, пролепетала Клавка.
Удовлетворять вполне понятное любопытство сестры я не спешила — пусть помучается! Я не спеша сварила кофе, настрогала бутербродов с колбасой и сыром (все это время Клавдия жалобно постанывала) и, усевшись за стол, пустилась в рассуждения:
— Тебе не кажется, что Леонард был с нами слишком уж откровенен? Почему он так легко расстался с деньгами? Кстати, ты их хоть пересчитала?
— Ага. — Клюквина облизнула пересохшие губы. На легкий ужин она даже не взглянула. — Триста пятьдесят тысяч долларов.
Я присвистнула:
— Не хило! Ну, и когда в последний раз ты видела человека, который так просто расстается с такими деньгами? Даже за наши красивые глазки...
— Я подобных людей вообще не видела. Это ж надо быть полным придурком!
— Верно, — кивнула я. — Однако, как ты заметила, Леонард Эдуардович на придурка мало похож. Триста пятьдесят тысяч — очень большая сумма даже для него. Из этого следует вполне естественный вывод: мы ему отыщем дискету, а он в знак благодарности нас прикончит — точно так же, как и своего шофера.
— Ты тоже думаешь, что шофера они убили? — задумчиво проговорила Клавдия.
— А то кто же? Господин Карпинский сказал об этом почти открытым текстом! Парень чудом остался жив после страшной аварии, подстроенной, между прочим; лежал себе в реанимации и поправлялся потихоньку. Глядишь, и выздоровел бы совсем, но его навестили Леонард с Резо, после чего парень благополучно скончался, успев, правда, сообщить им мои приметы. Ну, а найти нас — дело техники. Это тебе не милиция! Леонарду очень нужно вернуть вторую дискету, оттого он и проявляет такой энтузиазм.
— Только его энтузиазм может обернуться для нас преждевременной кончиной. Что же нам делать-то, Афонь?
— Не знаю, — честно призналась я. — Думаю, стоит начать поиски дискеты.
— Но как?!
Я разозлилась: