Взведённый, как арбалетная пружина, Мишаня наконец-то не выдержал и выстрелил:
- Хватит издеваться надо мной! Трезвенник тоже мне нашёлся! Аскет! - выплюнул слово, словно самое страшное ругательство. - Монах ордена Потрещать! - кислород закончился, и он заглотнул ещё пару кубометров возмущения. - Рик, что с тобой случилось?! Раньше ты с такой интенсивностью язык в стакане полоскал, а сейчас только воздух обольщаешь аки Эзоп! Как-то странно на тебя подействовала небесная командировка. Призванию изменяешь? - спросил ядовито.
Я восхищённо поцокал языком.
- И откуда в тебе эта прокурорская жилка?
- Ага, - буркнул Мишаня, сдувшись немного и отводя глаза в сторону, - жилы и мослы не пропьёшь... А что? - внезапно вскинулся. - Правда - как фонарь в руках следователя?
- Всё-всё, - примирительно поднял руки. - Не будем уточнять правды, которые, как ни странно, во множественном числе. Будем считать, что счёт у нас один - один. Но! - вновь многозначительно воздел вверх указующий перст. - На вопрос ты так и не ответил.
- Какой ещё вопрос?! Какое полотно ставить на гильотину? По металлу, по дереву или по камню? - Безнадёжно вздохнул, опустил плечи. - Зови уже своих бравых вояк.
Я просиял.
- Секундочку! - выглянул в так называемый коридор. - Гермес! - и тут же нарисовалось встревоженное лицо того. - Лицо попроще! - приказал я и удовлетворённо кивнул на расцветшую улыбку. - Значит так, найди Мурло, Отвёртку, Фиалку, - покосился на нахмуренного Мишаню, - пока хватит. Пусть мчат ко мне. - Почесал репу. - Стой! Погоди! Организуй чего-нибудь пожрать, и сам приходи, - ободряюще похлопал по плечу и вернулся в комнату.
Гости объявились споро и, нахохлившись, сидели с другой стороны импровизированного стола. С первой, собственно, мы с Мишаней. Потом появилась еда, по научному называемая - закуска: поднос куриных ножек зелёного цвета, оранжевые кругляшки со вкусом картошки, чёрные кляксы в жёлтую точку - яичница, коричневые дольки странного на вкус хлеба, и множество кругляшков разной формы и размеров - фрукты.
К слову, я сразу озадачил своих бойцов, чтобы они для эстетики употребления еды придавали пищевым брикетам, являвшимся в Замке единственным, но так и не сложившимся средством чревоугодия, соответствующие формы, которые и попытался объяснить на пальцах. Народные умельцы, воодушевлённые моей пламенной речью любителя хорошо пожрать, тут же попытались воплотить мечту в реальность. Но двуглавая зелёная курица и огромный чёрно-синий свиной окорок повергли меня в шок. Тут же высоким указанием я постановил институт начинающих скульпторов упразднить. Не хватало мне здесь Венеры Милосской со вкусом лимона или запеченного гуся в виде мыслителя а-ля Роден. Но более мелкие скульптурные произведения, типа рыбного филе, бараньих рёбрышек, шашлыка со съедобным шампуром и другие поставил на поток.