Я повертела в руках нарядную шелковую сумочку, заметила в ней дырку от пули, но Сиротенко об этом докладывать не стала. Сама виновата: знала ведь, что опасно ехать, так нет. Еще и ребят угробила бы. От этих мыслей навалилась тоска.
Нина принесла мне чашку чая с лимоном.
Виктор неодобрительно посмотрел на чашку и спросил:
— А покрепче чего-нибудь можно? Все ж таки, считаю, мы с Павлом заслужили. Ты, конечно, Рита, девушка — что надо, и я с тобой — хоть куда, но вот сегодня, не поверишь, мечтал оказаться где-нибудь подальше, особенно как нас к железке прижали. Потому как умирать в моем молодом возрасте, даже в твоей компании, обидно до слез.
Леонид Яковлевич кивнул Нине:
— Принеси, надо стресс снять. Да, и закусить чего-нибудь.
Я поднялась, чтобы помочь ей. Нарезала хлеб тонкими ломтиками, уложила мясо, рыбку и зелень. Заметила, что руки у меня все еще трясутся.
— Как Виктор позвонил, Леня сам не свой стал. — Нина искоса посмотрела на меня: — Уж и не знаю, сладится ли у вас что.
Я только голову наклонила.
Принесла поднос, разлили водку по рюмкам.
— Ну, за благополучное возвращение домой, — степенно произнес Павел.
Я запечалилась. Упоминание о доме вызвало четко сформулированную мысль: о возвращении в собственную квартиру можно было и не мечтать. Где там обнаружили планету, пригодную для жизни? Она бы мне сейчас очень пригодилась...
Поднявшись в дом, нашла свой телефон, включила его и, уже не скрываясь, набрала номер Аллы. Не имея сил на объяснения, не вдаваясь в подробности, попросила:
— Позвони Робику, скажи, что я согласна. Пусть готовит документы.
Поскольку возвратились мы поздно, Нина уложила Мишку в своей спальне. Я заглянула к нему, поправила одеяло, сползшее на пол, поцеловала сына.
Вернулась в свою комнату, зная, что объяснения не избежать. Я даже себе не могла объяснить, откуда я это знаю, но была уверена в том, что Леонид придет сегодня в мою спальню.
Я постояла под струями воды, и мне показалось, что внутренняя дрожь стала меньше.
Сиротенко ждал меня, сидя в кресле у окна.
— Прости, что сегодня меня не оказалось рядом. Не надо было тебя отпускать, но очень уж мне не хотелось, чтобы ты думала, что я удерживаю тебя здесь против воли. Я сегодня за свою слабость чуть не заплатил самую высокую цену...— Неожиданно он участливо спросил: — Испугалась?
Я кивнула, и слезы тихо закапали. Вытирать их я не стала, надеясь, что в темноте ничего не видно.
Он легко и бесшумно поднялся, шагнул ко мне и хрипло спросил:
— Ты не закрыла дверь. Знала, что приду?
Я промолчала.
Он стоял так близко, что я слышала запах его туалетной воды и сигарет.