Провожаемые любопытными взглядами, мы прошли за стойку, и Рита положила руку на мою, спросила:
— Ты не сердишься? Я должна была это сделать.
Я кивнул:
— Надеюсь, что здесь у тебя все.
Она нахмурилась:
— Долги розданы, можно начинать жизнь с чистого листа.
Сиэтл встретил нас дождем и туманом, обычными для этого времени года.
Я заранее предупредил о нашем приезде, и Роберт за нами прислал машину.
Устроив Риту с сыном в салоне, я вынул трубку.
— Долетели? — Роберт, как всегда, был деловит. — Слава Богу. Мы с Машей ждем вас.
Я посмотрел на лицо Риты и отказался:
— Давай все переиначим. Мы переночуем в городском доме, завтра заедем к вам, завезем подарки племянникам, а потом уедем домой. Так что успокой Машу, у нас все хорошо.
В трубке появился ее голос:
— Так рада, что вы добрались, и изнываю от любопытства!
Я засмеялся и ласково попросил:
— Потерпи до завтра, сестренка!
Мы подъехали к дому на Лейк-Вашингтон-бульвар. Я купил его лет шесть назад, в период своего недолгого брака с Эллен. До этого я жил с сестрой в старом доме на Лейксайд-авеню, но после их с Робертом свадьбы надумал приобрести собственное жилье. Это был серый трехэтажный особняк, скрытый за каменной стеной, обвитой сверху непроницаемыми зарослями кустарника. Прилегающий к дому участок был украшен рододендронами и азалиями, а из окна открывался великолепный вид на озеро и далее на горы и леса центрального Вашингтона. Дом был построен в начале века шведскими плотниками из кедра, и в нем не было недостатка в предметах роскоши. Дубовые полы были покрыты дорогими коврами. Как и на Лейксайд-авеню, цокольный этаж я отвел для занятий спортом. В доме была огромная модернизированная кухня, а в гостиной имелся большой камин. Несмотря на хорошее расположение, дом мне почему-то не нравился, я находил его довольно мрачным. На стенах не было никаких картин. Жил я здесь довольно редко, поэтому обстановкой дома не занимался вовсе.
Постоянной прислуги в доме не было. Поэтому я помог Рите разместиться в спальне второго этажа, а сам, как обычно, устроился в кабинете. Это было единственное место в доме, где я чувствовал себя хорошо.
Утром я проснулся, услышав какой-то шум внизу.
Я спустился в кухню и замер на пороге.
Вчерашний дождь и туман сменились ярким солнцем, победно заливавшим окрестности. Его лучи веселыми квадратами легли на плиточный пол кухни, отражались в боках пузатого чайника. Я зажмурился.
Рита обернулась ко мне. Она стояла у окна с кофейной чашечкой в руках и любовалась видом на озеро.
— Ты только посмотри, какая красота! — восторженно засмеялась она. — Вид из окна просто потрясающий!