Недомолвки кончились, Женя начинает обстоятельный рассказ: дед его, чей орден он без сожаления подарил Димке, был офицером СМЕРШа. Что с ним сталось, и как он умер, Евгений не знал. В семье никогда о нем не упоминали, не было его фотографий, личных вещей, семейный альбом содержал лишь снимки молодой семьи; в основном, фотографировали маленького Женю по мере его взросления. Но были там еще несколько снимков военных лет — офицеров в морской форме, отец их бережно хранил и не разрешал никому к ним прикасаться.
Однажды Женя спросил:
— Пап, кто эти дяди? Где они живут?
— Они все умерли, — ответил отец и больше к этой теме не возвращался.
Отец Жени погиб рано, разбился в своем автомобиле, когда мальчику было десять лет. И все же Евгений был достаточно взрослым, чтобы на всю жизнь запомнить тот ужасный день. Между родителями произошел грандиозный скандал, мать кричала на отца, рыдала, грозилась немедленно забрать ребенка и уйти.
— Как ты мог?! — голосила она. — Ведь эти сволочи извели всю мою семью! Зверски замучили, расстреляли! Почему ты скрыл от меня?! Боже мой, значит, наш сын — внук убийцы!
— Света, успокойся, прошу тебя. Когда арестовали твоих родителей, моего отца уже не было в живых. Зачем ты все валишь в одну кучу?!
— Негодяй! Ты негодяй и подлец, слышишь? Если бы я вовремя узнала, кем был твой отец, я бы ни за что не вышла за тебя замуж. Вот почему ты молчал о нем все эти годы. А я еще любезничала с твоей матерью, заботилась о ней, ухаживала до самой ее смерти. Мерзавцы — ты и твоя мамаша, прижившая сына от выродка!
Подобное заявление, сделанное даже в момент наивысшего раздражения, не проходит даром для конфликтующих супругов. Одна смертельная обида рождает другую, каждое слово превращается в ядовитое жало, выстрел, расплавленный металл. В тот день они ненавидели друг друга, перечеркнули прожитые совместно годы, в каждом говорила лишь мстительная злоба. Жена бросилась собирать вещи, заявила, что уходит к родным. Муж в запальчивости выбежал из дома — скатертью дорога! Вернусь, когда твоей ноги здесь не будет, видеть тебя не могу!
Ах, вечно моросящее петербургское небо, мокрые мостовые, спешащий в никуда автомобилист, с ожесточением вцепившийся в руль, как в виновника давних бед, отголосков сурового времени. Машину занесло на скользком асфальте, тело водителя долго извлекали из груды покореженного металла. Он так и не успел рассказать Жене, надо ли ему стыдиться своего дедушки-фронтовика.
Оставшаяся вдовой мать внушила сыну: надо стыдиться. Все, что нашлось в вещах покойного, напоминавшее о деде, было уничтожено, лишь орден лежал глубоко в ящике и никогда не извлекался на свет. Известно, за что они получали ордена, говорила мать, садисты, нелюди! Сколько народу извели, больше чем фашисты, а им за это ордена!..