Лазурь присоединилась к ним по дороге к танцполу, сосредоточено хмурясь и беспрестанно оглядываясь.
— Мой нос чует подвох. Сговором воняет так же сильно, как сигаретным дымом. Знакомая вонь… Коту под хвост состояние опьянения. О нем остается мечтать.
Любе хотелось спросить, о чем та так сосредоточенно бормочет, но идущее от Бостона вибрирующее, обволакивающее тепло казалось слишком заманчивым, чтобы от него отвлекаться.
А вскоре вокруг них сомкнулось людское море.
Очередная китаянка сияла фосфорицирующими голубыми разводами, так что Люба даже побоялась ее пить. Эсфиль, смотря ей прямо в глаза, вызывающе отхлебнула из своего бокала и улыбнулась еще до того, как облизала мокрые блестящие губы.
— Ваниль, — с благоговением сообщила она.
— Врешь! — восхищенно отозвалась Люба и смело приложилась к своему бокалу. И поперхнулась сочным синтетическим вкусом, меньше всего напоминающим ваниль.
— Дурында, — беззлобно припечатала Люба, незаметно для себя придвигаясь к Бостону, пока Лазурь с ледяными глазами, которая за последние полчаса так и не расслабилась, рассматривала окружающих короткими меткими взглядами, на секунду ухватывая какую-то ей одной видимую нить — и тут же её теряя.
— Когда стемнеет, поедем на пирс, — сообщил Бостон Данилецким.
Очередная песня завершилась резкими аккордами и сменилась восторженными визгами девиц. Один из Ржавых наклонился с низкой сцены вниз и на его шее повисло сразу три поклонницы в облегающих платьях, болтая ногами в воздухе, и он их прямо так отнес в центр, к барабанной установке.
— Кто следующий? Кто хочет смотреть огненное шоу прямо со сцены? — гудел вокалист, стискивая рукой микрофон с такой силой, что даже под толстой кожей куртки были заметны бугры перекатывающихся мышц, а второй рукой интимным жестом проводя вдоль струн своей черной гитары. Визги усилились.
— Вот так новость! Босяк приехал, — на лице Бостона расплылась улыбка. — Значит, будет шоу…
— А кто это? — поддаваясь давлению людей, Люба прижалась голым плечом к его футболке, но он так и не воспользовался моментом, оставляя свои руки в карманах и не пытаясь ее обнять. Никаких прикосновений кожа к коже, потому что обоим понятно — они запустят совсем другую реакцию, в подробности которой окружающих посвящать не совсем удобно.
— Увидишь.
Лазурь по соседству сильно вздохнула, на секунду ее взгляд прояснился, но тут же заново отправился бродить по лицам окружающих.
— Знаешь, — Бостон выпрямился и задрал подбородок. — Когда появляется Босяк, все девушки забывают про своих спутников. Но я в тебя верю.