Папа вешает чулок над камином. У Лелиота тоже есть чулок. Лелиот может прочитать слово на своем чулке. Там написано Лелиот. И на моем чулке есть слово. Кристиан. Новая мама читает его по буквам: К-р-и-с-т-и-а-н.
Папа садится ко мне на кровать. Он читает мне. Я держу одеяло. У меня большая комната. Иногда в комнате темно, и мне снятся плохие сны. Плохие сны про то, что было раньше. Новая мама приходит, когда мне снятся плохие сны. Она ложится и тихо поет песенки, и я засыпаю. От нее пахнет мягким, новым и красивым. Моя новая мама не холодная. Не как… не как… И мои плохие сны уходят, когда она спит со мной.
Приходил Санта. Санта не знает, что я был плохой. Я рад, что Санта не знает. У меня есть поезд, и самолет, и вертолет, и машинка. Мой вертолет может летать. Мой вертолет голубой. Он летает вокруг рождественской елки. Он летает над роялем и приземляется на белом. Он летает над мамой, и летает над папой, и летает над Лелиотом, когда тот играет с лего. Вертолет летает по дому, по столовой, по кухне. Он пролетает мимо двери в папин кабинет и летит наверх, в мою спальню, в спальню Лелиота, в мамину и папину спальню. Он летает по дому, потому что это мой дом. Мой дом, где я живу.
Знакомство с Пятьюдесятью Оттенками
Понедельник, 9 мая 2011 г.
— Завтра, — бормочу я, отпуская Клода Бастиля, который стоит в дверях моего кабинета.
— Гольф на этой неделе, Грей. — Бастиль улыбается с легкой надменностью, зная, что победа ему обеспечена.
Я хмурюсь, когда он разворачивается и уходит. Его последние слова сыпят мне соль на рану, потому что, несмотря на мои героические попытки в спортзале нынче утром, персональный тренер задал мне жару. Бастиль — единственный, кому дозволяется взять надо мной верх, и теперь он жаждет новой крови. Я терпеть не могу гольф, но поскольку это одно из мест, где делается бизнес, приходится терпеть его уроки и там… Но, как ни неприятно это признавать, благодаря Бастилю я играю все лучше.
Когда я смотрю вдаль, на панораму Сиэтла, в душу закрадывается знакомая тоска. Настроение мое такое же мрачное и серое, как и погода. Дни сливаются в одну сплошную массу, и надо как-то отвлечься. Я работал весь уикенд, и сейчас, в ограниченном пространстве своего кабинета, не нахожу себе места. Странное ощущение после нескольких схваток с Бастилем, но от этого никуда не денешься.
Я хмурюсь. Отрезвляющая правда в том, что единственное, что заинтересовало меня в последнее время, это решение отправить два грузовых судна в Судан. Да, кстати, Рос должна прийти ко мне с цифрами и логистикой. Какого дьявола она задерживается? Вознамерившись выяснить, что она там копается, я бросаю взгляд на свое расписание и протягиваю руку к телефону.