Здесь холодно, не то что у берега. Я погружаюсь, но тут же всплываю — спасибо спасательному жилету, — успев отведать средиземноморской водички. Кашляя и отплевываясь, протираю глаза и оглядываюсь. Кристиан уже плывет ко мне. Гидроцикл с заглохшим двигателем беззаботно покачивается неподалеку.
— Ты в порядке?
— Да, — хриплю я и не могу скрыть радости.
Видишь, Кристиан? Это худшее, что может случиться, когда катаешься на гидроцикле! Он заключает меня в объятья, отстраняется и с тревогой шарит глазами по моему лицу.
— Видишь, все не так уж плохо! — улыбаюсь я, шлепая ладонями по воде. Не сразу, но он все же улыбается, сначала недоверчиво, потом с облегчением.
— Да уж. Если не считать, что я весь мокрый, — ворчит он совсем не сердито.
— Я тоже.
— А ты нравишься мне мокрая, — ухмыляется он.
— Кристиан! — укоризненно говорю я тоном праведного негодования. Он улыбается своей роскошной улыбкой, наклоняется, крепко целует и отстраняется. Я перевожу дух. Его глаза темнеют под полуопущенными веками, и мне становится жарко.
— Давай вернемся. Нам все равно надо принять душ. Но поведу я.
Мы прохлаждаемся в зале для пассажиров первого класса лондонского аэропорта Хитроу, ожидая рейса на Сиэтл. Кристиан читает «Файнэншл таймс». Я беру фотоаппарат, хочу сделать парочку снимков. Он такой сексуальный в белой льняной рубашке и джинсах, с засунутыми за пуговицу очками. Вспышка. Кристиан мигает и улыбается мне своей застенчивой улыбкой.
— Как самочувствие, миссис Грей?
— Не хочется возвращаться. Мне так нравится, когда тебя не нужно ни с кем делить.
Он наклоняется, сжимает мою руку. Подносит ее к губам, целует костяшки пальцев…
— Мне тоже.
— Но?.. — спрашиваю я, услышав непроизнесенное короткое слово в конце его заявления.
Кристиан хмурится.
— Но?.. — Он делает вид, что не понял. Я слегка наклоняю голову и смотрю на него с выражением «ну же, скажи», которое довела до совершенства в последние пару дней. Кристиан вздыхает и откладывает газету. — Я хочу, чтобы этого поджигателя поймали поскорее и чтобы нам не о чем было беспокоиться.
— О… — Я и вправду удивлена его откровенностью.
— Уэлчу не поздоровится, если нечто подобное случится еще раз.
Обещание звучит так зловеще, что у меня по спине бегут мурашки. Кристиан бесстрастно смотрит на меня, и я не знаю, чего он от меня ждет и какой мне нужно быть — дерзкой, легкомысленной, беспечной? Мыслей нет, и, чтобы снять возникшее между нами напряжение, я делаю то единственное, что приходит в голову: поднимаю фотоаппарат и щелкаю затвором.
— Эй, соня, мы уже дома, — говорит Кристиан.