– Я бы также хотел спросить у вас, – продолжал мистер Викхэм, – что вы считаете наиболее положительным в моей дочери.
Тила ожидала подобного вопроса и без заминки ответила:
– Ее воображение.
– Воображение? – удивился мистер Викхэм. – Почему?
– Потому что это единственная в жизни вещь, которая остается навсегда. И что бы ни приключилось с Мэри-Ли, оно будет с ней.
Тила действительно так думала, ведь именно воображение спасало ее от тоски и депрессии еще совсем недавно. Она заметила, как удивил ее ответ мистера Викхэма, который, очевидно, надеялся услышать совершенно иное.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – подтвердил он ее предположение.
– Если посмотреть на это понятие объективно, – объяснила девушка, – то воображение – это качество, присущее только человеку, что отличает его от животных, и чем больше оно развито, тем тоньше и изысканнее натура. Человек с богатым воображением в своих мыслях может достичь даже звезд.
Она перевела дыхание.
– И мы должны понимать, несмотря на изменчивость, а подчас и непостижимость нашей жизни, вокруг довольно много вещей, которые заключают в себе истинную ценность, и вовсе необязательно это деньги.
Мистер Викхэм облокотился на спинку кресла, пристально глядя на девушку.
– Вы удивили меня, мисс Стивенс! – признался он. – Скажите, вы сами до всего этого додумались?
– Все, что я сказала, отражает мои чувства, и, поверьте, я совсем не пытаюсь произвести на вас впечатление.
Неожиданно американец рассмеялся. Тила в недоумении уставилась на него.
– Поверьте, – увидев, как она отреагировала на его смех, стал объяснять мистер Викхэм, – я не хочу показаться грубым, но вы выглядите не намного старше моей дочери, а ваши слова были бы под стать какому-нибудь доктору философии.
– Я действительно не пыталась произвести на вас особого впечатления, мистер Викхэм, – ответила Тила. – И уж если быть до конца честной, из того, о чем мы сегодня беседовали с Мэри-Ли, я поняла, что в детстве вы лишили ее чего-то намного более важного, нежели факты и цифры.
– Я лишил ее? – переспросил Клинт Викхэм.
– Конечно. Вы ведь не можете рассказывать ей о том, чего не знаете сами, – молвила Тила. – Я понимаю, вы прошли трудную школу жизни, но она сильно отличается от того, что может понять живущий беззаботной, комфортной жизнью ребенок.
– И что вы имеете в виду, говоря это? – снова спросил озадаченный мистер Викхэм.
Тила улыбнулась, и ее лицо стало еще симпатичнее.
– Я пытаюсь объяснить вам, почему для Мэри-Ли очень важно использовать воображение.
Мистер Викхэм встал и прошелся по комнате.