В своем новом сочинении Сметана сумел передать всю красоту, всю поэзию моря, его широкие, необъятные просторы Критики писали, что «это не песня, а симфоническая поэма в самом прекрасном смысле этого слова». И были правы: «Песнь на море», написанная уверенной рукой мастера, — одна из вершин чешской хоровой музыкальной культуры.
Едва закончив хор, Сметана вернулся к фортепьянному творчеству. Еще четыре польки прибавились к числу тех, которые написал композитор в молодости. Они положили начало большому циклу фортепьянных пьес, хорошо известному под названием «Чешские танцы». Над этими танцами Сметана с перерывами работал на протяжении трех последующих лет.
Сметана торопился. Торопилась и болезнь. Парализовав слуховые нервы, она все больше нарушала функции всей нервной системы. Напряженный умственный труд подрывал и так уже ослабевшие силы. Порой композитору было совсем худо. И тогда в дневнике, которому Сметана всю жизнь поверял свои самые сокровенные мысли, перед которым он не стыдился признаваться даже в минутных слабостях своих, появлялись скорбные записи. 2 марта 1877 года он отметил: «53 день моего рождения. Ах, если бы этот год по крайней мере принес желанный покой. Я очень несчастен!»
Но вместо желанного покоя приходили новые заботы и волнения. 1 мая 1877 года Сметане прекратили выплату денег в театре. Руководство Театрального общества часто сменялось, и с приходом каждого нового человека враги Сметаны возобновляли интриги против композитора.
Сметана написал в Общество, просил объяснить ему, почему не высылают деньги, если оперы его продолжают идти на сцене театра. Ему сообщили, что надо перезаключить соглашение. Но время шло, а с оформлением нового договора не спешили. В конце июля Сметана записал: «Этот месяц — уже третий, на протяжении которого я не получаю никакого жалованья. Из месяца в месяц откладывается улаживание моего дела у тех господ, которые хозяйничают сейчас в театре; между тем я должен терпеть голод и нужду! Таково вознаграждение за мои труды!»
Все эти переживания резко отразились на самочувствии Сметаны. Головокружения часами не прекращались. Работать становилось все труднее. Часто приходилось прерывать занятия, чтобы хоть немного утихла головная боль и ослабел шум в ушах. Временами Сметане казалось, что он слышит еще какой-то посторонний шум, более сильный. В такие моменты он хватал с постели перину и накрывал ею струны инструмента. Он пытался убедить Софью в том, что фортепьяно почему-то стало гудеть и это очень мешает ему работать. Порой целые часы он проводил в такой бесплодной борьбе. Среди окружавших его предметов он искал источник этого нового гула, с ужасом прогоняя мысль о том, что причиной его служит все та же болезнь.