— Ну да… Свет собой закроет для остальных домишек да заодно и их самих, неказистых и убогих, подальше от глаз градоначальников и туристов, да? Или вот видишь, к примеру, этот кирпичный дом с круглыми башенками и балкончиками? Почему вдруг наискосок от него, в пятидесяти метрах, построили вон того жутко-голубого урода, который торчит из земли как штырь? Тридцать два этажа да на подпорках… Представляешь, какая там наверху вибрация? Да и здесь, у Маргоши, очень высоко все-таки.
— Здесь прекрасно, — твердо ответила Оксана.
— Не знаю… Человек должен видеть снег на земле, лужи, траву, листья… — покачал головой Денис.
— Жучков-паучков? — насмешливо улыбнулась она.
Денис кивнул:
— Именно. И слышать, как поют птицы.
Оксана дружелюбно заметила:
— Хорошо, следующую квартиру купишь ей ты. Ты же вроде прилично теперь зарабатываешь на своих сушеных козявках и корешках. Кто только их ест…
— Из них делают сырье для лекарств и кремов, — негромко ответил Денис, любуясь маленькой девочкой, сосредоточенно сосущей молоко из бутылки.
— Ах вот как!
Они посмотрели друг на друга, на сей раз Денис отвернулся первым. Он медленными шагами прохаживался около широкого эркера. Через небольшую паузу все-таки безнадежно спросил:
— Она тебе так ничего и не сказала?
Оксана взглянула на него:
— Сказала. А тебе?
— Нет… — До него не сразу дошел смысл Оксаниных слов. — Сказала?! Тебе?!. И что?
— Что — «что»?
— Так кто он? — по возможности миролюбиво, иначе с Оксаной ничего не выйдет, уж он это хорошо знал, но настойчиво спросил Денис.
— Лучше тебе не знать. Ты же пойдешь разбираться…
— Я плохо Маргоше не сделаю, Оксана.
После короткого раздумья Оксана ответила:
— Лёлик.
— Кто-о?
— Тише, испугаешь ребенка. Лёлик, идиот этот, телохранитель. Ему доверили девочку хранить, а он, сволочь, душу ей разорвал.
Денис несколько секунд переваривал только что услышанные слова, а потом сказал:
— Оксан, возьми хотя бы на время их к себе.
— Ты о чем?
— На черта ей эта квартира? Лёлика ждать? Ей с тобой лучше будет.
— Нет. Не лучше. Взрослые дети не должны жить с родителями. Это мешает им налаживать, так или иначе, свою жизнь.
— Им или родителям? А боги что говорят по этому поводу?
Океана посмотрела на него с жалостью.
— Боги молчат? — продолжал Денис, уже не в силах остановиться. — Помнишь, кстати, как однажды Маргоша маленькая сказала: «Бог такой большой, что он ко всем может прийти»? Мне иногда тоже стало казаться: он, наверно, везде, во всем — в тебе, во мне…
— Удивил. — Оксана потянулась, и Денис вдруг заметил, как она похудела за последнее время. — Так ты не пойдешь Лелика убивать?