Данила радостно подхватился:
— На площадку пойдем?
— Конечно. На дальнюю, где большие качели.
— Сегодня можно до неба покачаться?
Алена попыталась улыбнуться:
— Думаю, да… Есть все основания…
Данила вприпрыжку убежал одеваться.
Алена крикнула ему вдогонку:
— Толстовку надень серую!
Она достала из шкафчика на стене засунутый между коробками с крупами небольшой фотоальбом. Открыв его, она долго смотрела на фотографию молодого Дениса: он улыбался, чуть прищурив глаза, точно так делает сейчас Даня… Алена резко захлопнула альбом и вдвинула его на место, заставив баночкой со специями.
— Ну ладно, — вздохнула она. — Как все странно… Встретиться, чтобы проститься…
Несколько секунд она смотрела в окно, потом встряхнулась и быстро пошла в прихожую одеваться.
Алена стояла, прислонившись к красной стойке качелей. Надо же, сколько раз она здесь гуляла, и ей всегда казалось, что когда-то в лесу проложили тропинки, поставили скамейки, а на самом деле — как правильно и ровно растут деревья, чередуются в определенном порядке: березы, ели, сосны, ясени… Это же просто посадки, старые, ставшие похожими на настоящий лес…
Что здесь было раньше? Поле? Пустырь? Или, может быть, старое кладбище?
— Мам, а этого… дядю… похоронят на кладбище? — с любопытством спросил Данила с качелей.
Алена вздрогнула. Уже не первый раз она замечала эту удивительную способность сына, передавшуюся ему, конечно, от нее самой. С близкими, с самыми близкими людьми ведь так просто общаться, чувствуя их без слов. Иногда, правда, это чуть-чуть пугает. Когда понимаешь что-то, не предназначенное тебе. Или, наоборот, как сейчас, Даня услышал ее невысказанную мысль. Невысказанную и даже не до конца сформированную. Или… или же это просто совпадение?..
— Ну… конечно, — ответила она сыну.
— А если папа утонул, то, значит, его не похоронили на кладбище?
Алена взглянула на Данилу, качающегося стоя, и не сразу ответила:
— Ну, наверно… Не знаю… Может, ты сядешь?
Данила помотал головой.
— Мам…
— Тогда крепче держись.
— А он правда утонул? — спросил мальчик через некоторое время.
— Правда, — сдержанно ответила Алена.
— Мам, а я похож на него?
— Немного. Глаза похожи.
Данила наконец сел на перекладину и перестал раскачиваться. Качели постепенно остановились.
— А он был герой, да, мам?
— Да. Папа был очень смелый герой. Отважный и честный. Поэтому он и погиб. Спасал других.
— Кого?
— Я не буду тебе по сто раз рассказывать. Давай вон с той горки вместе съедем, хочешь?
— Давай! — Данила радостно спрыгнул с качелей и первым забрался на высокую горку. — Я тебя буду держать, хорошо?