— Конечно! — улыбнулась Алена. Она села впереди, Данила — за ней и крепко ухватился за нее руками.
— Ты не бойся, хорошо, мам?
Алена посмотрела вниз и совершенно искренне ахнула:
— Ой, мамочки, высоко как…
Они съехали еще несколько раз, пока Даниле не надоело, потом он побежал к вертикальной лестнице с перекладинами.
— Мам, а почему слова такие: «Трутся спиной медведи о земную кость»? — спросил он сверху.
— Не кость, Даня, а ось, — ответила Алена, пряча улыбку.
Мальчик перелез на другую сторону вертикальной лестницы и, подумав, снова спросил:
— Мам, а ось — это муж осы?
— Ось? Нет, Даня, это, во-первых, не он, а она. Это такая… м-м-м… ось… на которой вертится наша Земля. Слезай, я тебе нарисую.
Данила, стоя на самом верху лестницы, засмеялся:
— Мне отсюда лучше видно. Как будто я летчик. Алена задрала голову и посмотрела на сына:
— Давай лучше космонавт, а?
— Давай, — охотно согласился он.
Алена взяла палку и стала рисовать на плотно утоптанной земле.
— Вот это наша Земля… а это называется — ось. Видишь, здесь где-то мы живем, а вот здесь Черное море, а здесь, наверно, Красное. Не свалишься?
Данила помотал головой, по-прежнему стоя на самом верху.
— А вот это — Мертвое…
— То, над которым разбиваются летчики?
— Да… Некоторые…
Данила спустился пониже и ловко спрыгнул вниз.
— Мам, ну почему ты не смотрела, как я прыгнул!.. Maм, а вот если бы его похоронили на кладбище, мы бы к нему в гости могли приходить, да?
— Ох, господи… — Алена покачала головой.
Она дотянулась до сухой поросли многолетнего ползущего мха, на которой желтели маленькие засохшие соцветия, и, сорвав колючий цветок, растерла его пальцами. Она ощутила едва уловимый терпкий запах.
Данила уже снова залез на качели и смотрел оттуда на мать.
— Мам, ты сердишься? Или расстраиваешься?
— Да нет, просто… — Она наконец взглянула на сына. — Ну да, могли бы приходить.
— А вот чудно, да, мам? Человека нигде нет, а мы о нем говорим, говорим…
— Действительно чудно. Понюхай, — она протянула сыну растертый в руке цветок, — какой странный запах. Пахнет как будто морем… Помнишь, как мы с тобой в Болгарии испугались морского ежа?
Данила покачал головой:
— Нет, мам.
— Ну да… ты маленький был… Дети все забывают… Так боялся, дрожал весь и… забыл… — Она стряхнула сухие лепестки с ладони и сказала другим тоном: — Он есть в нашей душе, Даня. Частичка его есть в тебе. Он… так хотел, чтобы ты родился, и очень хотел тебя любить. Он просто не дожил до этого дня. Понимаешь?
— Понимаю…
Алена подняла с земли сломанную ветку ели с двумя большими шишками и протянула сыну: