— А это чем пахнет?
Данила внимательно принюхался и вдруг радостно ответил:
— Новым годом!
— Точно… Праздником и чудесами… Ну что, пойдем дальше?
— Отойди, я спрыгну.
— Не над… — Алена не успела договорить, как сын спрыгнул на лету с качелей. — Ой, Даня…
Мальчик, очень довольный своей ловкостью, взял ее за руку.
— Пойдем белок кормить? Ты взяла орехи?
— Пойдем, конечно. — Алена достала из кармана пакетик. — Держи.
Они пошли по аллее в глубь парка.
— Я бы знаешь, что ему сказал?
Алена, понимая, что надо договорить до конца, постаралась не выдать своей тревоги. Ну почему беспокоит мальчика то, чего нет на свете? Его, этого человека, нет. И не было, и уже точно не будет. Она давно перестала его ждать, совсем перестала, почти совсем… Ну а теперь-то уж о чем говорить?
— Что, малыш?
— Мам, я не малыш. Я все уже понимаю.
— Конечно, извини. Я просто так ласково тебя называю. Потому что люблю очень.
— А папу ты любила?
— Да, любила.
— А как ты его ласково называла? Тоже «малыш»?
— Ну, нет, конечно. Я… уже не помню.
— А он тебя как называл? Тоже не помнишь?
Алена покачала головой:
— Нет. Смотри, вон там белочка!
— Где? А, вон, вижу…
Мальчик протянул орешек белке. Та спрыгнула с дерева, бесстрашно подбежала к нему, взяла из его руки орешек и, отбежав совсем недалеко, села на ветку и стала грызть, держа орешек маленькими лапками и поглядывая на мальчика черными блестящими глазками. Данила замер, глядя на белку. Алена с улыбкой наблюдала за сыном. Тот вдруг повернулся к матери и сказал:
— Я бы ему сказал: «Я тоже никого не буду бояться! Никогда! Как ты!»
Алена обняла сына за плечи:
— Хорошо.
— Смотри, вон еще одна прибежала! — Он засмеялся и протянул орешек другой белке. — Мам… а ты плакала, когда он разбился?
Алена, не зная, как ответить, на секунду отвернулась, потом только ответила:
— Плакала. Да.
— А я правда похож на него?
— Ты сегодня уже спрашивал!
Данила виновато поглядел на мать. Она вздохнула.
— Хорошо. Повернись-ка… Вот так похож, а вот так… — Она развернула сына в другую сторону. — А вот так не очень…
— А на кого тогда?
— А на кого обычно, — чуть напряженно ответила Алена. Только не срываться на Данилу. Он-то вообще ни в чем не виноват. И вопросы его все понятны… Просто лучше бы не сегодня, не сегодня… Но он, как часто бывает, каким-то невероятным образом чувствует направление Алениных мыслей. — На меня, на дедушку… который давно умер. На бабушку Киру… Может, пойдем уже?
Данила согласно кивнул. Они некоторое время шли молча, и вдруг он спросил:
— Мам, а скоро будет весна?
Алена посмотрела на сына. Еще предстоит понять — на кого он на самом деле похож. Иногда ей казалось, что с ней говорит Денис — эти неожиданные перемены темы, и так хочется ему погрустить без причины, и такими прекрасными кажутся бабочки, червяки и козявки…