Но никакая вера не даст мне ответа на один, очень простой вопрос, который меня все больше волнует. Ответить на него можешь только ты. Но почему-то не хочешь. То есть ты отвечаешь, но какую-то глупость, и я не понимаю, что ты хочешь сказать. А если бы ты мне задал этот же вопрос, я бы тебе просто ответила: «Я тебя люблю».
Мой милый, я жду твоего звонка, еще не проснувшись, еще во сне. И мне часто снится, что ты мне звонишь. Я говорю «Але», просыпаюсь от собственного голоса, а телефон молчит. И я вспоминаю, как раньше ты звонил мне каждое утро. Обязательно дозванивался, чтобы просто сказать те три слова, которые ты больше не говоришь.
Ты объясняешь, что слова — это ерунда, и вообще — такое по многу раз не произносят. А мне кажется, что эти слова надо говорить снова и снова.
Они как ключ, как тайный код, простой и страшный — потому что обладает огромной силой.
А ты говоришь: «Зачем спрашивать очевидные вещи?» Наверное, для тебя это действительно очевидно. Хорошо, если так. А я иногда теряю опору и почву под ногами, когда мне вдруг кажется, что… Но одного твоего ласкового слова достаточно, чтобы я забыла все свои страхи и обиды… Почему ты так не любишь их говорить, эти слова? Потому что слово к чему-то обязывает?
Ты знаешь, в Москве последние дни так холодно, ночью заморозки, вчера днем был град. А там, где ты сейчас, — тепло, бьются волны, цветут орхидеи. Наверное, рано утром кричат пестрые птицы с длинными клювами и лохматыми головами, будя тебя… Ты выходишь на балкон и смотришь, как первые лучи огромного, близкого солнца растворяют розоватый туман, плывущий над морем. Или над океаном.
Днем ты, скорей всего, пьешь пиво и спишь. Вечером ужин, наверное, щедрый шведский стол, и ты набираешь себе и то, и это, и никак не можешь остановиться, кляня себя… Но так хочется все попробовать… Потом — какой-нибудь национальный концерт, танцы, огни…
Где ты, мой милый? В какой стране, на каком континенте? На Сейшельских островах? В Бразилии? На Французской Ривьере? На Гавайском архипелаге?
Если честно, мне иногда кажется, что ты не очень рад. Ты какой-то… не то что напуганный, а растерянный, что ли.
А может, просто мне хотелось бы другого — услышать от тебя совсем другие слова.
Я сейчас думаю — моя ошибка в том, что я слишком долго соглашалась на такие странные отношения, ни к чему не обязывающие ни тебя, ни меня. Я не хотела ничего просить или на чем-то настаивать. Все ждала и ждала. И поэтому не получила вообще ничего. Вон старуха никак не могла остановиться в своих просьбах, золотая рыбка рассердилась и все у нее за жадность отобрала. А я так ничего и не попросила… Все боялась — не многого ли хочу… А мы ведь за эти годы даже суток с тобой не провели вместе. Но я не хотела бороться за тебя, не хотела тебя отбирать, ты же знаешь, ни у Маргоши, ни даже у Оксаны…