Калли подошла к брату и положила руку ему на плечо:
— Сенклер, мне очень жаль. Плохо, что ты ничего не говорил мне раньше.
— Подобные истории братья обычно не рассказывают своим сестрам. В конце концов, я предстаю в ней не с лучшей стороны.
— И с тех пор лорд Бромвель ненавидит тебя? — спросила она. Теперь все встало на свои места — почему граф ухаживал за ней, а затем столь внезапно оборвал отношения. Его единственным намерением было причинить ей боль, чтобы таким образом поквитаться с Рошфором. — Он так никогда и не узнал правды?
Рошфор лишь пожал плечами:
— Временами до меня доходили слухи, что его отношение ко мне не изменилось. Леди Дафна нашла себе другого мужа. Полагаю, она никогда не была беременна, но как бы то ни было, это обстоятельство она тоже обернула себе на пользу, представив как еще одно постигшее ее несчастье. Она всегда была искусной лгуньей. Брат не единственный, кого ей удалось одурачить.
Лицо герцога было угрюмым, и Калли с чувством пожала ему руку:
— Мне очень жаль. Я уверена, что никто из твоих знакомых не поверит, что ты можешь бесчестно поступить с женщиной.
— Возможно, они и не поверили в это, но многие действительно считали, что я имел связь с Дафной.
— Так думала женщина, которая тебе нравилась? — осторожно поинтересовалась Калли.
Рошфор слабо улыбнулся:
— Вероятно, она влюбилась в другого. Я не могу целиком возлагать на Дафну вину за произошедшее. Как я выяснил, ничто не поможет, если любит только один человек, а не оба.
Калли нахмурилась, чувствуя, как ее переполняет печаль. Ей никогда не приходило в голову, что ее брат мог когда-либо влюбиться, и уж тем более не предполагала, что этой любви он лишился. Будучи откровенной с самой собой, Калли не могла не признать, что ей вообще никогда не приходило в голову, что какая-то женщина была способна отказать ее брату. Девушка почувствовала укол совести за то, что всегда считала Рошфора слишком холодным и недосягаемым для сердечной привязанности, что заставляло его оставаться холостяком.
Герцог как будто догадался, какие мысли роятся в голове сестры, потому что снова перевел разговор на графа:
— Подозреваю, Бромвель так никогда и не узнал, что собой представляет его сестра. Братская любовь к ней сделала его слепым. К тому же ни один из них не вращался в высшем свете достаточно долго. Полагаю, окончив Оксфорд, он сразу же отправился за границу, а когда несколько лет спустя получил наследство, предпочел жить в своем имении. Второй муж Дафны был достаточно мудрым, чтобы не отпускать ее от себя. Двери высшего общества долгое время были для нее закрыты. Не думаю также, что кто-либо стал бы обсуждать в присутствии Бромвеля аморальное поведение его сестры, поэтому, скорее всего, он до сих пор считает ее невинной жертвой.