— Понять не могу, зачем людям скрывать тот факт, что они делают деньги. Сенклер всегда говорит, что родовитость вовсе не должна быть синонимом бедности.
— Для некоторых людей, к сожалению, родовитость является единственным богатством, — ответил сэр Люсьен.
— Увы, это качество нынче не пользуется спросом, — сухо добавила Франческа, продолжая изучать обитателей той ложи.
Мужчины больше не смотрели в их сторону, а возобновили беседу. Время от времени граф посматривал в программку, которую держал в руке.
Наконец Франческа осторожно поинтересовалась:
— Вы хотите добавить графа в список кандидатов?
Каландра пожала плечами, изо всех сил стараясь выглядеть незаинтересованной, словно ее желудок не сжимался в тугие кольца, стоило Бромвелю лишь посмотреть на нее.
— Я… На маскараде он показался мне довольно… приятным.
Леди Хостон одарила подругу странным взглядом, словно ее что-то беспокоило, но она не могла высказать это вслух. Потом посмотрела на сэра Люсьена, затем уставилась на свои руки.
— Что такое? — спросила Калли, распрямляя плечи. — Вам что-то известно об этом мужчине? В его прошлом есть черное пятно?
— Нет. Я совсем его не знаю, — поерзав на месте, поспешила заверить ее Франческа.
Когда девушка, прищурившись, воззрилась на нее с подозрением, леди Хостон продолжила:
— Я знакома с его сестрой… очень поверхностно.
— Вы слышали о ней что-то плохое?
— Я… честное слово, почти не знаю эту женщину, — сказала Франческа. — Я… полагаю, последние годы она живет в Уэльсе в имении своего престарелого мужа. До меня дошли слухи, что недавно он отошел в мир иной и что теперь она вдова. Без сомнения, эта дама вернется в Лондон, чтобы найти нового богатого супруга.
В голосе леди Хостон Калли уловила ядовитые нотки, и ей стало интересно, с чем это связано. Проявление негативных эмоций было совсем несвойственно для ее подруги. Обычно именно она осаждала любителей отпускать колкости, и собственные замечания всегда делала в легкой остроумной манере. Совершенно очевидно, что сестра графа ей не нравилась. Калли хотелось бы узнать подробности этой неприязни, но она понимала, что Франческа не станет развивать эту тему.
— Внимание, пьеса начинается, — с облегчением произнесла Франческа, устремляя взор в сторону сцены.
Калли покорно стала смотреть спектакль, решив про себя, что позже, во время антракта, когда сэр Люсьен отправится за напитками, она снова вернется к разговору о сестре Бромвеля.
Пьеса оказалась не особенно захватывающей, и девушке было сложно сосредоточиться на игре актеров. Ей очень хотелось посмотреть, что происходит в ложе графа, но она удерживала себя, так как понимала, что выказывание интереса к Бромвелю не принесет ей ничего хорошего. Но мысли были ей не подвластны, и они постоянно возвращались к этому мужчине.