— Ну разумеется, мне все это известно, — небрежно произнесла Джина. Прости, Господи, эту маленькую ложь! Однако она не удержалась от искушения словно бы невзначай придвинуться к Вайолет, чтобы бросить взгляд ей через плечо.
— Все поражаюсь, и как это ты нам ничего не рассказала! — не унималась сестра.
— Да нечего рассказывать, — отозвалась Джина. — Я Джейкоба даже не слишком-то хорошо знаю.
— Он же тебя поцеловал! — В устах Вайолет это прозвучало так, точно невинный поцелуй в щеку был равносилен, по меньшей мере, страстным объятиям.
— В щеку. Дружеское прощание.
Вайолет снова уткнулась в книгу с таким видом, будто этот ответ ее нисколько не удовлетворил.
— Боже, ну и тяжеленная же книженция, в руках не удержишь. — Она бросила том на кровать Джины и, словно поддавшись внезапному порыву, добавила: — Ты чудесно выглядишь! Такая красивая. Наверняка он тоже так считает.
— Спасибо, Вай. — Джина нежно обняла сестру. Неужели у них наконец-то начинают налаживаться отношения? Скольких же лет дружбы лишила их Сара! — Знаешь, я давно хотела тебе сказать: мне очень жаль, что ты считаешь, будто я лишаю тебя папиного внимания. Правда-правда, я не нарочно. Я никогда этого не хотела.
Наступила долгая пауза. Наконец Вай подняла на сестру смущенный взгляд.
— В хорошие дни я и сама это прекрасно понимаю. А иногда как что-то находит. Вся беда в том, что ты во всем оказываешься лучше меня. Ужасно тяжело постоянно находиться в тени кого-то. Наверное, поэтому-то мы с мамой все время к тебе цепляемся. Мне правда очень жаль, что так получается. Наверное, будь ты такой же заурядной, как я, мы бы отлично ладили.
— Кто это тут заурядная личность? Ты-то? Да разве не ты у нас собираешься стать величайшим модельером? — со смехом спросила Джина, бросая последний взгляд в зеркало.
— Надеюсь, папа не будет против.
Возможно, нам не скоро еще удастся толком поговорить, подумала Джина.
— Хочешь совет, Вай? — спросила она. — Не позволяй ему тебя остановить. Это твоя жизнь. И тебе решать, какой она будет.
— Ну ладно, поживем — увидим. — Вайолет залилась румянцем от приятной мысли, что она, оказывается, сама хозяйка своей судьбы. — Пока, Джина, надеюсь, ты хорошо повеселишься. По-моему, в глубине души я все-таки тебя люблю.