— Кто там? — послышался из-за двери любимый голос.
— Дед Мороз, — ответил он, пугаясь частоты, с которой забилось сердце.
— Ты?!
Диана открыла дверь, увидела наряженную елку и схватилась за дверной косяк, словно на нее дунул вихрь.
— Oh, my God! — крикнула она почему-то по-английски. — Oh, my God, fuck![58] Ты сумасшедший! Андрей, смотри, что он сделал?
— Андрей?! — опешил Раздолбай. — Oh, my God, fuck! Fuck this fucking Андрей![59] Что он тут делает?
— Приве-ет, — протянул Андрей, появляясь в глубине коридора. — Решил переплюнуть идею с завтраком во фраке?
Удалось, удалось.
Раздолбая словно контузило. Диана провела его на кухню и стала угощать чаем, Андрей затаскивал сюрприз в квартиру, а он сидел за столом, беспомощно улыбаясь, и в ушах у него как будто стоял звон, сквозь который он ничего не слышал.
Собранная в кулак выдержка без остатка тратилась на то, чтобы немедленно не сбежать.
— Фига се, ананас где-то вымутил! — удивился Андрей. — Сейчас в гости поедем, под винище хорошо пойдет.
— В гости? — жалобно переспросил он.
— Ну да, мы всей шоблой у Барсука собираемся. Я как раз за Дианкой заехал, сейчас втроем и поедем. Круто ты нагрянул вообще — молодца!
Хотя Раздолбай считал Андрея соперником, тот проявлял по отношению к нему искреннее радушие, и насупленно отмалчиваться было глупо. Он стал делать вид, что тоже рад его видеть и вообще приехал ко всей компании, а не к одной только Диане. По дороге к Барсуку они пересаживались с трамвая на троллейбус и снова на трамвай. Андрей привычно подавал Диане руку, помогая ей сходить по ступенькам, и Раздолбай, чтобы не отдавать ему роль кавалера без боя, спешил тоже подать ей руку со своей стороны. Диана не отвергала его и спускалась на мостовую, поддерживаемая с двух сторон, как настоящая принцесса.
У Барсука собралась вся юрмальская компания, за исключением Миши. Боясь, что Диана разглядит отчаяние в его глазах, Раздолбай старался не обмениваться с ней взглядами, а о том, чтобы заговорить или дотронуться, даже не помышлял. В самолете он мечтал, как небрежно примет ее восторг и станет героем, но после отчаянных попыток отвоевать у Андрея хотя бы право подавать ей руку чувствовал себя обессилившим. Вернуть расположение духа он пытался, накидываясь вином, и к моменту, когда Андрей с Барсуком стали закусывать его ананасом водку, полностью анестезировался. В три часа ночи Андрей прошептал что-то Диане на ухо, она кивнула, и оба направились в прихожую.
— Я Дианкиной маме обещал доставить ее до четырех, так что сейчас на такси отвезу и вернусь, — сказал он, обращаясь ко всем, и подмигнул Раздолбаю: — Поедешь со мной провожать?