— Деньги! Где же взять деньги?
Вариант занять у Мартина Раздолбай даже не рассматривал. После визита Мурены он стал для него почти врагом, а врага можно было только побеждать, но никак не просить о помощи. Оставалось что-то продать. Раздолбай обвел взглядом полупустую комнату, и взгляд, словно стрелка компаса, остановился на стопке Белочкиных кассет. Хромовые «Макселлы», запечатанные в золотую пленку смотрелись как слитки.
«Нет, нет… Это невозможно! Я такого никогда не сделаю», — погнал Раздолбай испугавшую его мысль, и тут же сам себя спросил: — А почему? Не убийство же это, в самом деле».
В голове Раздолбая заметались два голоса, но не как раньше, когда один из голосов был мудрее. Оба голоса были его собственными — оба кричали от неуверенности и пытались один другого переубедить.
— Этого нельзя делать! Это кидок, воровство, подлость! — убеждал один голос.
— Разве она от этого умрет? Повесится? — возражал другой. — Нет ведь, она махнет рукой, скажет: «Папа еще купит».
Продать эти дорогущие кассеты в любую палатку звукозаписи — получится почти десять тысяч.
— Деньги будут гореть у меня в руках.
— Погорят и погаснут — я потрачу их на дело.
— Она хорошо ко мне относилась, дала вырезку из газеты.
— Для нее эти кассеты — развлечение, для меня — пан или пропал.
— Нет, нет, это очень плохой поступок!
— Я ЗНАЮ, что поступок плохой и не собираюсь убеждать себя в обратном, — жестко прижал Раздолбай свой второй голос. — Это «этическая дилемма», но дело не в том, что пришло время поступать по принципу «умри ты сегодня, а я завтра». Не в том суть, что мне позарез нужны деньги и нет иного способа их достать. Дело гораздо важнее! Я решил, что не хочу быть придонным рачком и должен стать Барракудой.
Для Барракуд не существует «этических дилемм», они руководствуются выгодой. Они могут в Москве-реке утопить, если им это выгодно. Как же я собираюсь стать таким, как они, если не могу совершить даже такую мелочь? Да я ДОЛЖЕН ЗАСТАВИТЬ себя это сделать! Это Лещи не смеют совершать таких поступков, а чтобы стать Барракудой, Леща надо в себе убить! Если я хочу жить Барракудой, мне придется увольнять людей, отказываться от сделок, вышвыривать использованных партнеров, мало ли что еще… Даже если бы у меня были десять тысяч, это полезно было бы совершить только ради того, чтобы Леща истребить в себе! Для настоящего Барракуды и вопросов бы таких не возникло — продать или продавать. Если я об этом задумываюсь, это лишнее доказательство того, что до Барракуды мне еще далеко. А вот надо заставить себя! Не думать, Барракуда я или нет, а поступить, как Барракуде положено. Отбросить метания, заставить себя это сделать, и пусть это будет мне посвящением. Зачем сейчас удерживаться от маленького зла, зная, что, став Барракудой, ПРИДЕТСЯ раньше или позже совершать зло большее, иначе ничего не добиться?