От вспыхнувших образов у меня пересохло во рту. Бет и Бью постоянно соприкасались, их руки всегда находились друг на друге.
– Ты пытаешься уклониться...
– Нет, – прорычал он.
– Тогда я хочу установить основные правила, – я отняла руку от его груди и подняла один палец. – Во-первых, – никакого секса. Если бы я хотела притворяться в постели, я бы вызвала своего последнего парня.
Его темные глаза вспыхнули, и он странно посмотрел на меня.
– Притворяться?
Он был оскорблен... или обижен? Я не хотела спрашивать.
– Во-вторых, – подняла я второй палец. – Командую я. Если мне надоело тебя целовать или держать за руку или что-либо еще, что делают медведи на публику, мы останавливаемся.
Рэмси продолжал смотреть на меня, и взгляд его был ультра-сосредоточенный.
– Что-то ещё?
– В-третьих, – продолжила я, поднимая еще один палец, – Ты хранишь мои секреты, я храню твои. Если я говорю, что не хочу говорить о чем-то, я не хочу об этом говорить. Если ты застал меня с волчьей мордой, так как я не могу перекинуться обратно, ты не смеешься надо мной и не заставляешь чувствовать себя фриком.
Рэмси окинул меня горячим взглядом.
– Ты не фрик. Ты прекрасна, – сказал он низким голосом и, прежде чем я смогла вмешаться, продолжил. – Если я увижу, что у тебя проблемы с превращением, я собираюсь вмешаться и помочь.
– Прекрасно, – я не хочу ходить с волчьей мордой. И я немного растаяла от комментария «прекрасна». – Тогда, мы договорились.
На его лице начала медленно расползаться улыбка, преображая его из сурового и неприступного в... откровенно сексуального. Манящего. Аппетитного.
Я прочистила горло и посмотрела в сторону дома, пытаясь отвлечь его.
– Так я могу войти внутрь? Или мы поживем на веранде ближайшие несколько недель?
Его губы дрогнули.
– Дом весь твой.
О, Боже. Я нырнула под его огромную руку. Я всегда восхищалась старыми домами, и было видно, что этот дом был прекрасен, до истечения срока его годности.
Внутри было еще хуже. Краска облазила, и драные обои свисали со стен. Я посмотрела наверх, на лестницу, где почти каждая ступенька была сломана. Наверху, я увидела дыру, пробитую в стене, и еще больше оборванных обоев свисали вниз.
Рэмси остановился позади меня, я чувствовала его присутствие тонким покалыванием на затылке.
Я почувствовала, что должна что-то сказать.
– Ты уверен, что этот дом не нуждается в серьезном ремонте?
– Нет.
Тогда ладно.
– Ты только что переехал?
– Двенадцать лет назад, – ответил он тем же грубым тоном.
Мои глаза расширились, я отошла от стены, которая выглядела так, будто хочет обрушиться. Я присмотрелась к обоям. Действительно ли время превратило их в лохмотья или это были следы когтей?